Плененные любовью
Шрифт:
Еще раз взглянув на виноватое лицо Адама, она решительно обратилась к Роберту:
– Мы не успеем уйти далеко – меня хватятся и снарядят погоню. Вы с Адамом лучше уйдите прямо сейчас и ждите меня в лесу за вигвамом. А я присоединюсь к вам сама, только сперва зайду к Нинчич и скажу, что решила вернуться к своему народу.
– Черта с два я позволю тебе!.. – взорвался было Роберт, но его возмущение заглушила мягкая ладошка, прижавшаяся к губам.
– Ты не должен бояться, Роберт, – спокойно, уверенно возразила она. – Вот и Адам может подтвердить мои слова. Я считаюсь членом племени абнаки и имею право уйти отсюда, когда пожелаю. Я оставалась здесь вовсе не по принуждению. Я сама выбрала эту жизнь, потому что считала, что навсегда лишилась своего места в мире бледнолицых.
– Аманда, дорогая! –
– Пока вы будете ждать в лесу, я смогу все спокойно объяснить Нинчич. Я попрошу ее передать Чингу, что наша совместная жизнь кончена. Он отнесется с уважением к тому, что я решила, и не станет гнаться за нами.
– Ну уж нет, теперь я тебя ни на шаг не отпущу! – разозлился Роберт. Но Аманда твердо стояла на своем:
– Роберт, или ты согласишься со мной, или я вообще откажусь возвращаться.
Несколько долгих мгновений он гневно разглядывал ее лицо, выражавшее твердую решимость.
– Так и быть, я позволю тебе задержаться на пару минут. Но учти, если тебя не будет слишком долго, я сам явлюсь за тобой!
У Аманды вырвался вздох облегчения.
– Не бойся, Роберт, я приду, раз обещала.
Она собралась надеть на ноги мокасины, но из-за огромного живота это было сделать не так-то просто – тем более в такой спешке. Осторожно покосившись на Адама, Аманда уловила его добродушную улыбку. В следующий миг Адам молча взялся за шнурки и помог Аманде обуться, тогда как Роберт с тревогой выглядывал из вигвама. В эту минуту зеленые глаза Адама выдали таившуюся на самом их дне боль, и Аманда едва не разрыдалась в ответ на его безмолвное сочувствие. Но тут раздался голос Роберта. Он обернулся к Аманде и с угрозой напомнил:
– Не забудь, я сам явлюсь за тобой, если ты не придешь.
Мужчинам удалось незамеченными добраться до опушки, а Аманда, полная мрачных предчувствий, поспешила к Нинчич. Из-за нехватки времени приходилось говорить кратко и как можно более убедительно:
– Скажи Чингу, что я сама приняла это решение, потому что захотела вернуться к своему народу. Я не желаю, чтобы он ходил за мной. Я больше не его жена!
Стараясь не думать о той боли, которую причиняют индианке эти грубые слова, Аманда торопливо поцеловала Нинчич в морщинистую щеку и выскочила вон. Однако внимательная Нинчич успела заметить ее смятение и следы слез на бледном лице.
Не чуя под собой ног от страха, что Роберт не утерпит и выкинет какую-нибудь глупость, Аманда торопилась на место встречи, задыхаясь на бегу. Мужчины молча вышли из укрытия, встали спереди и сзади от нее и повели в глубину леса, где были привязаны три верховые лошади. Дальнейший путь предстояло проделать в седле.
Наслаждаясь ни с чем не сравнимым мягким прикосновением к коже чистых белых простынь, Аманда не спеша потянулась и прикрыла глаза. Все тело ломило после бесконечной скачки по лесам, и так приятно было чувствовать под собой пуховую перину! Они вернулись в форт Эдуард уже несколько дней назад, однако до сих пор Аманде с трудом верилось в реальность событий, свалившихся на нее как снег на голову и вновь круто изменивших ее жизнь. При этом никто не позаботился дать ей время подумать самой и решить, чего она хочет, – после того, как Роберт с Адамом неожиданно заявились в деревню абнаки, ей ничего не оставалось, как сбежать вместе с ними. Инстинкт безошибочно предупредил ее, что попытки спорить с Робертом – не говоря уже об отказе бежать – будут иметь еще более плачевные последствия. Но теперь, наслаждаясь покоем и уединением в спальне Бетти Митчелл, которую с охотой уступила несчастной пленнице обливавшаяся счастливыми слезами хозяйка. Аманда со страхом размышляла над последствиями своего отчаянного шага. Роберт не желал слушать никаких возражений и твердил о том, что женится на ней, как только родится ребенок. Впрочем, как она могла растолковать ему причину своих сомнений, если сама не успела разобраться в собственных чувствах? Конечно, она рада тому, что Роберт по-прежнему готов взять ее в жены, вот только…
А кроме того, где-то поблизости всегда находился Адам: молчаливый, внимательный, он был способен ободрить Аманду одним своим присутствием. Ее так и подмывало броситься к нему на грудь
Воспоминание о том, что случилось этим вечером, вызвало на ее губах грустную улыбку. Кое-как втолковав Роберту, что она устала и хочет прилечь, Аманда наконец выпроводила его и отправилась в постель, но долго лежала и не могла заснуть – совсем как сейчас. Наконец она встала, завернулась в накидку и вышла подышать ночным июньским воздухом – может, прохлада и свежесть принесут успокоение измученной душе? Но стоило ей шагнуть за порог, как в густой тени шевельнулась чья-то фигура, и Аманда испуганно охнула.
– Не бойся, Аманда, это я, – раздался приглушенный шепот Адама, и он подошел поближе, В его зеленых глазах читалось такое понимание и сочувствие, что Аманда не выдержала – приникла к нему и расплакалась, как маленькая. Слишком погруженная в свои переживания, она даже не заметила, как вздрогнули его сильные руки, осторожно привлекая ее к себе.
Аманда искренне считала их встречу счастливой случайностью – откуда ей было знать, что Адам уже долго сидел под ее дверью, с того момента, как Роберт неохотно откланялся, пожелав ей спокойной ночи. Уже не первую ночь Адам простаивал вот так под ее окнами, сгорая от желания войти внутрь, и обнять ее, и целовать, целовать без конца… Однако Аманда и без того пребывала в смятении и растерянности, и он ни за что не стал бы усугублять это своими безрассудными выходками. Ему оставалось лишь одно: нести бессменную вахту под ее окнами и утешаться тем, что возлюбленная спит совсем близко.
Вид возникшей на пороге маленькой хрупкой фигурки с огромным тяжелым животом, едва скрытым под нелепой накидкой, и сияние чистоты и невинности, исходившее от нежного бледного лица, донельзя взволновали Адама. Он снова с отчаянием подумал, что любит ее, любит больше жизни, несмотря на всю бессмысленность, безнадежность своего чувства. Ах, если бы она не отвергла его раньше, когда он умолял ее остаться…
Он понимал, что мечтам его никогда не сбыться, и тем не менее не в силах был победить эту любовь. Глядя на то, как неуклюже спускается с крыльца его белокурая красавица, Адам думал, что от одного взгляда на Аманду он испытывает такое наслаждение, которое не получал ни от одной женщины, даже когда она отдавалась ему душой и телом.
Блаженно зажмурившись, Адам в мыслях ласково обнимал Аманду и благодарил Бога за то, что может быть рядом с ней. Пусть она никогда не ответит взаимностью на его любовь – он будет оставаться рядом до тех пор, пока она нуждается в его поддержке, и сделает все, что она захочет.
– Аманда, милая, – нежно шептал Адам, вдыхая аромат дивных волос, щекотавших ему щеку, – не надо так мучиться. Вес как-нибудь устроится. Просто должно пройти достаточно времени.
– Но, Адам, я совсем растерялась! Я уже сама не знаю, чего хочу и что чувствую. Я уверена только в одном: когда ты обнимаешь меня вот так, мне кажется, что я в безопасности. Ох, Адам, ты ведь не скоро покинешь меня, правда? – Обращенные на него глаза были полны такого горя и мольбы, что Адаму сама мысль о разлуке показалась кощунством, Ну как она могла вообразить, что он бросит ее? Разве она не видит, как сильно он ее любит?.. И в тот же миг ответ пришел сам собой. Она действительно ничего не видит. Иначе она ни за что не позволила бы себе такую вольность, как выплакаться у него на груди! Нет, она вела бы себя так же напряженно и сдержанно, как с Робертом! Потрясенный своим открытием, Адам обнял ее покрепче и просто ответил:
– Нет, я не покину тебя, Аманда.
После того как Адаму удалось немного успокоить ее, Аманда вернулась в постель, все еще чувствуя на губах вкус его прощального поцелуя. Но стоило ей улечься, и горе навалилось с новой силой. Бедняжка плакала и плакала и, не заметив, заснула.
Странное чувство нарушило и без того беспокойный сон: Аманда вдруг обнаружила, что возле ее кровати стоит на коленях Чингу и на какой-то миг испытала безмерное облегчение. Ей даже показалось, что все события последних дней были не более чем наваждением, однако непривычно мрачное выражение на лице Чингу моментально вернуло ее с небес на землю.