Плененные любовью
Шрифт:
– Но ты требуешь слишком многого взамен!
– Я ничего от тебя не требую.
– Ты хочешь, чтобы я полюбила тебя, Адам! А я не в состоянии полюбить тебя так, как жене полагается любить своего мужа. Роберт… он… в общем, эта часть моей души погибла без возврата. В ней нет любви, которой я могла бы делиться с тобой. Все, что было, ушло с Чингу. И останется с ним навечно.
Адам надолго умолк, и Аманда все это время не сводила с него взгляда, молившего о понимании.
– Если в твоем сердце больше не осталось любви, я не буду требовать, чтобы ты полюбила меня, Аманда. Мне достаточно и того,
– Нет-нет… – произнесла она, качая головой.
– Подумай, прежде чем еще раз отвергнуть меня, Аманда! Ты твердишь, что не в состоянии больше любить, но ведь жизнь твоя на этом не закончилась. Тебе нужно на что-то существовать – тебе и твоему сыну. И ты нужна мне. Потому что моя жизнь пуста и бессмысленна без тебя. Ты свет моих очей, смысл…
– Хватит! Я не желаю больше слушать! Замолчи, замолчи! – Аманда все больше поддавалась панике, разбуженной его горячими словами. Эти слова были слишком знакомы, вот только говорил их другой голос, в другое время и в другом месте.
– Неужели ты готова лишить меня жизни? Неужели я так ненавистен тебе, что ты не желаешь хотя бы позволить мне просто любить тебя и заботиться о тебе, ничего не требуя взамен? Аманда, позволь мне любить тебя, – дрогнувшим голосом взмолился он. – Я не в силах жить вдали от тебя. – Его голос понизился до шепота, он привлек ее к себе и уткнулся лицом в макушку. – После того как ты прогнала меня в последний раз, я старался обрести тебя в каждой женщине, которую сжимал в объятиях. Но никто не сможет заменить мне тебя. Только ты, ты одна мне нужна. – Он умолк и прижался к Аманде всем телом.
Ей было ужасно больно. Нет, это не была физическая боль от грубых рук. Просто при виде его мучений от неразделенной любви в ее сердце проснулось такое сострадание, что она не выраэжала. Аманда слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза, и ласково провела маленькой ладошкой по его лицу.
– Адам, неужели ты готов по доброй воле связать свою жизнь с женщиной, не способной ответить на твою любовь?
Неужели ты так этого хочешь? – Да – если этой женщиной будешь ты!
Долго, бесконечно долго она смотрела ему в глаза и наконец шепнула:
– Ну что ж, Адам, если ты так уверен, я согласна выйти за тебя и буду неустанно молиться, чтобы ты никогда не пожалел об этом.
Его лицо осветилось таким счастьем, что она невольно зажмурилась и постаралась побороть последние сомнения. А Адам обнял ее со всей силой вновь ожившей страсти и зашептал прерывистым от избытка чувств голосом:
– Сегодня. Аманда, ты позволишь мне любить тебя сегодня? – Он отодвинулся и заглянул ей в лицо, добавив: – Чтобы я был спокоен, что наше соглашение принято и больше ты меня не покинешь?
По ее телу пробежал внезапный холодок, она тут же напряглась от страха, но где-то в глубине души зашептал упрямый голос: «Ты же не станешь требовать от него, чтобы он женился на тебе вслепую, не убедившись прежде, что получил то, что желал?»
Адам, затаив дыхание, следил за игрой чувств на ее прекрасном лице и весь сжался, ожидая отказа. Но вот ее лицо как-то разом приняло спокойное, решительное выражение. Нежный голос все еще дрожал, но взгляд синих глаз говорил о принятом решении.
– Да, Адам, сегодня.
Он чуть не подпрыгнул
Ее внимание тут же привлекла упругая мужская плоть, заметно пульсировавшая и наполнявшаяся кровью прямо на глазах, и она смущенно потупилась. А он медленно, не спеша улегся рядом, прижал ее к себе и прошептал, все еще не веря своему счастью:
– Наконец-то!
Стоило Адаму прикоснуться к бледной, гладкой коже, как по его жилам пробежал огонь, руки, ласкавшие белые груди, задрожали, и ему пришлось зажмуриться и стиснуть зубы, чтобы совладать с дикой вспышкой желания. С тихим стоном он поцеловал ее в губы. Теперь не нужно было скрываться, и Адам целовал ее жадно, долго, проникая языком во влажную ароматную глубину. Но желание не давало ему остановиться надолго, и вот уже его губы заскользили по ее лицу, шее и плечам, пока не достигли удивительных мягких полушарий. Адам ласково прошелся языком по чутким, набухшим соскам и чуть не пожалел об этом – Аманда заметно напряглась и попыталась отодвинуться. Но он терпеливо, бережно ласкал ее снова и снова, пока с ее губ не слетел жалобный стон, а разбуженное тело стало отвечать на ласки. Ободренный этой победой, Адам решился на следующий шаг и осторожно погладил манившую его укромную ложбинку между ног. Последний испуг и напряжение исчезли без следа, и любящие, настойчивые руки и губы вернули к жизни юное дивное тело и заставили его содрогаться от страсти. Окончательно потрясенная предательским поведением собственного тела, Аманда глухо вскрикнула, обливаясь слезами:
– Пожалуйста, Адам, пожалуйста, сделай это сейчас! Однако он все еще продолжал ласкать ее, и она взмолилась, не в силах вытерпеть сладостную пытку;
– Скорее, Адам, скорее!
Не веря своим ушам Адам замер, глядя в ее пылавшее желанием лицо. С каким-то невнятным восторженным воплем он накрыл ее рот своим и приподнялся так, чтобы найти вход в горячую, влажную пещерку, которую только что нащупали ловкие пальцы. Одним рывком Адам вошел внутрь, отчего ее губы невольно приоткрылись с легким стоном. Адам начал двигаться медленно, осторожно и вскоре был вознагражден: ее тело стало двигаться в такт его движениям, пока оба не достигли вершины наслаждения. Задыхаясь, Адам тяжело рухнул на одеяло.
Еще долго он не мог прийти в себя от счастья и тихо лежал, прижимая к себе легкое, блестящее от пота тело. Несмотря на всю свою хваленую опытность, он чувствовал себя новичком, впервые познавшим близость с женщиной. То, что с ним произошло, осветило все вокруг новым, незнакомым светом и оставило удивительное тепло в душе. Но даже в эти минуты ослепления от счастья Адам помнил об Аманде и не на шутку встревожился, когда понял, что это прелестное тело, с которым он только что познал наивысшую степень блаженства, остается совершенно неподвижным. Руки, так отчаянно цеплявшиеся за него всего минуту назад, больше не пытались отвечать на объятия и лежали как неживые. Инстинктивно он прижал Аманду к себе, стараясь добиться хоть малейшего ответа, но у него ничего не вышло.