Пленница Синего дракона
Шрифт:
— Герцог, приветствую вас! — заметил его граф Ратбор. — А не рано вы покидаете бал? Там столько юных прелестниц жаждут вашего внимания!
Старик захихикал, тряся головой, и тут же шапка начала подниматься на гребне, который начал расти. «Совсем себя не может контролировать», — презрительно подумал Алек и вздохнул.
— Вы же знаете, граф, мою ситуацию. Для меня эти прелестницы — опасность номер один.
— Ах, оставьте! Какое проклятие? Оно давно уже потеряло силу, — взмахнул рукой граф. — И потом, можно же и не жениться, —
Старик уцепился за ручку и, кряхтя, поднялся в карету. Драгмы затрепетали крыльями, но не тронулись с места, испуганно кося темными глазами, покрытыми лиловой дымкой. Лакей, ждавший команды в одной ливрее и трясущийся от холода, бросился закрывать дверцу.
— А если проклятие не потеряло силу? — крикнул вслед Алек, пытаясь еще на миг удержать графа.
— Вы упускаете столько возможностей! Каменное у вас сердце, герцог! Как есть каменное! Прощайте, меня ждет молодая невеста.
Драгмы взвились в воздух и тут же с резким клекотом упали. Карета с грохотом ударилась колесами о мерзлую землю и опрокинулась.
Старый Финч мучился от неизвестности.
Алек задерживался. Обычно он не радовал вниманием балы знати. Свахи и мамки доставали герцога так сильно, что он старался держаться подальше от смотрин и высокородных девиц с их претензиями на брак. Но сегодня герцог отсутствовал долго. Финч даже послал слугу к дворцу, где проходил бал дебютанток, но тот господина не нашел.
Дворецкий сходил с ума от беспокойства. Нет, Алек взрослый мужчина, а няньках не нуждался, но приблизился к опасному возрасту, когда за ним нужен был глаз да глаз.
Финч то подходил к окну и вглядывался вдаль, то настороженно прислушивался к шагам. Но в доме было тихо, лишь смех кухарки доносился из кухни, да камердинер Кимб ругался на собак, разлегшихся на хозяйском диване.
— Бирр, Бадди, пошли отсюда! — ворчал камердинер. — Сейчас Его Светлость Алек приедет, задаст вам!
Но ласковые сеттеры только завиляли хвостами при имени хозяина, но не сдвинулись с места. Она прекрасно знали, что никакого наказания за провинность не последует.
Финч наблюдал за Кимбом, его старческое сердце ныло от разраставшейся тревоги, а в голове звучал голос умирающей герцогини Верт. Она до последнего вздоха переживала за сына, которого оставляла на попечение дворецких и друзей.
— Береги Алека, Финч, — шептала она, тяжело дыша. Ее бледное лицо сливалось цветом с наволочкой, слабые руки лежали поверх одеяла и сжимали его край. Леди угасала на глазах, а маленький Алек не понимал еще всей трагедии происходящего. — Умоляю тебя!
— Конечно, госпожа, — от многочисленных повторов эти слова прозвучали автоматически, а в груди старого дворецкого комок жалости и горя вырос до невероятных размеров. — Я постараюсь.
— Поклянись! — с силой приказала герцогиня. — Поклянись, что защитишь моего сына.
— Может, еще все обойдется.
— Нет, увы! Проклятие… будет набирать силу. Уже двести лет ни один герцог Верт не доживал до рождения своего наследника. Когда Алеку исполнится тридцать, ты должен очень внимательно за ним следить.
Леди Оливия попыталась сесть, Финч мягко заставил ее снова опуститься на подушки.
— А если Алек сумеет полюбить? — спросил он, пытаясь успокоить ее. — И тогда проклятие будет разрушено.
Леди Оливия сжала его руку. Хватка умирающей поражала своей силой.
— Нет, не сумеет.
— Но это вполне вероятно, госпожа, — в душе слуги теплилась надежда на такой исход, хотя и очень слабая. — Алеку всего восемь лет. У него еще есть время. И если он встретит девушку, которую сможет полюбить, проклятие потеряет свою силу. Все закончится, вот увидите!
— Нет! — пальцы матери сжались, взгляд пронзил Финча глубиной и отчаянием. — Разве ты не понимаешь? Это проклятие нельзя разрушить.
— Можно. Если герцог Верт женится по любви…
Лицо герцогини исказила гримаса.
— Это ложь. Мой муж любил меня. Я знаю, что любил. Мы не расставались ни на минуту. И все же он умер.
Финч вздохнул. Прослужив в этой семье несколько десятков лет, он многое увидел и услышал. Он хорошо помнил, с каким восхищением приняли в этот дом юную Оливию, какие трепетные отношения были между влюбленными. Синий дракон встретил свою истинную, все домочадцы ждали, что этот факт разрушит семейное проклятие, но увы. За несколько дней до рождения Алека старший герцог Верт полетел в горное ущелье, где у него было поместье Лонг Видж, и разбился, сорвавшись со скалы.
Дракон разбился, сорвавшись в пропасть.
Сам факт казался невероятным, будто черные силы на миг овладели герцогом, и он не смог справиться с полетом. Предположения высказывали разные. Одни считали, что он упал в облике человека, а в воздухе не сумел обернуться драконом.
Но эту версию сразу отбросили. Герцога нашли в образе дракона, растерзанного, распластанного на острых пиках.
Другие считали, что враги убили его и сами сбросили со скалы. И это тоже было не лишено оснований: именно поместье Лонг Видж было родиной проклятия. Зачем туда полетел герцог Верт? Что хотел выяснить на месте?
Но факт оставался фактом: отец Алека погиб до его рождения, как за несколько десятилетий до этого умер и его дед.
Финч тяжело вздохнул и, шаркая домашними туфлями по паркету, пошел к окну. Ему показалось, что он слышит стук колес экипажа Алека. Действительно, по дубовой аллее к особняку приближалась карета.
Дворецкий вздохнул и закашлялся, поперхнувшись воздухом: проклятие работало, да еще как работало. Не было случайностей и совпадений, только рука небес руководила жизнями и смертями.