Пленница сновидений
Шрифт:
Мгновение Франсуа с любопытством рассматривал ее, а затем узнал.
Зоя Пич! Любимая учительница Леоноры.
Франсуа провел рукой по волосам и негромко чертыхнулся. Вторая сигарета последовала за первой, и он начал махать руками, разгоняя клубы дыма.
Дверь открылась прежде, чем Зоя оказалась возле нее.
Увидев хозяина, женщина слегка попятилась. У нее были широко расставленные, чуть раскосые глаза испуганной лани.
Франсуа кивнул ей:
— Входите, пожалуйста.
Зоя
Франсуа с любопытством прислушивался к своим ощущениям.
— Что, какие-нибудь сложности в Леонорой? — нарочито равнодушно осведомился он.
Зоя Пич обернулась, посмотрела ему в глаза и покачала головой.
— Сегодня она слишком тихая, вот и все.
Франсуа видел, что она борется с собственной нерешительностью. Странно… Во время приема у него сложилось впечатление, что это чрезвычайно уверенная в себе молодая женщина. Даже ершистая.
— Она все еще делает успехи?
Зоя нахмурилась. Казалось, она грезит наяву.
— Простите?
Было ясно, что она напрочь забыла о предыдущем разговоре.
— Леонора, — подсказал он. — Вы довольны ею?
— Да… О да, она молодец. У нее врожденная способность к языкам.
— Согласен. У нее было неудачное начало, вот и все. — Он улыбался, гадая, чем вызван этот визит. — А я думал, что вы хотите на нее пожаловаться.
— Сегодня она была поразительно тихой, — с нажимом повторила Зоя.
— Да. И вы не можете догадаться, почему?
Франсуа усмехнулся, решив слегка подразнить ее.
Зоя хлопала глазами.
Внезапно Франсуа рассердился. Ему захотелось хорошенько потрясти ее за плечи и заставить прийти в себя.
— Леонора вбила себе в голову, что, если она будет хорошо говорить, ей больше не понадобится ходить на ваши занятия. Станет слишком умной, и вы ее бросите. А она этого боится. Потому что обожает вас.
Его тон был сухим и ироничным.
Мисс Пич понадобилось время, чтобы переварить эту новость.
— Господи, ну конечно! Как это не пришло мне в голову!
Видя, что ее неловкость не проходит, Франсуа заподозрил, что за этим визитом кроется что-то особенное.
— Возможно, ваша голова была занята чем-то другим, — ледяным тоном сказал он.
Зоя вздрогнула.
— Что, верно?
Эта внезапная атака заставила ее беспомощно покачать головой.
— Люди всегда слишком много думают о детях из неполных семей, — с ноткой угрозы произнес он. — Сначала думают, потом начинают волноваться и в результате делают поспешные выводы.
Мисс Пич замотала головой.
— Нет!
— Увы, да. А если девочка живет с отцом-одиночкой,
— Нет. Я никогда ничего такого не думала, — с трудом пролепетала покрасневшая Зоя.
— Рад слышать.
— У меня сложилось впечатление, что вы с Леонорой очень близки. И очень любите друг друга.
— Верно. — Он перестал улыбаться и приподнял брови. — Ну, мисс Пич, если вы пришли говорить со мной не об учебе Леоноры и не о том, в каких условиях она живет, то не пора ли приступить к делу?
Она стиснула руки, потом поднесла ладонь к глазам. Не в силах вымолвить ни слова, подошла к столу, долго рассматривала фотографии и наконец выдавила:
— Они прекрасны.
Он не понял, о какой серии идет речь.
— Эта ваша работа? Вы фотограф?
— Да.
— Ах да, конечно. Леонора мне говорила.
Зоя подняла портрет улыбающейся белокурой красавицы. Модная фотомодель была снята в своей роскошной квартире. На молодой женщине были обычные джинсы и простая белая футболка, выгодно оттенявшие ее великолепие.
— Она очень фотогенична, — пробормотала Зоя, — но в жизни намного лучше.
— Это ваша подруга? — спросил Франсуа.
— Гм-м… Иногда мы встречаемся с ней на приемах.
— Вы вхожи в общество весьма странное и экзотическое, — не скрывая сарказма, бросил Франсуа.
Он терпеть не мог избалованных светских женщин. Глядя на Зою, он вспоминал свою жадную и требовательную мать, которая постоянно нуждалась в новых нарядах, новых драгоценностях, новых развлечениях и всеобщем внимании. И чем дальше, тем больше, А потом появилась Поппи. Той всегда всего было мало, хотя он отдал ей душу и сердце.
Этот гнев пронзал Франсуа как раскаленный вертел, и ему захотелось причинить Зое боль, потому что она задела его за живое и потому что она была одной из этих.
Женщина посмотрела на него снизу вверх, поняла, что Франсуа сердится, и опечалилась.
— У меня остались старые связи, — с запинкой сказала она. — У мамы было много знакомых. Разве это грех?
— Извините, — тихо сказал он.
Зоя грустно улыбнулась. Ее губы были удивительно нежными, и он почувствовал себя последней скотиной.
— Вы верите в сны? — внезапно спросила она, и Франсуа вновь насторожился. — В то, что они имеют значение?
Франсуа пожал плечами:
— Никогда не задумывался над этим.
Он посмотрел на Зою с любопытством. Зоя смертельно побледнела, ее глаза превратились в огромные озера.
— А в дурные предчувствия? — с трудом вымолвила она.
Он недоверчиво хмыкнул, и все стало ясно без слов.
— Нет, пожалуйста! Пожалуйста, выслушайте меня…