Пленница Вепря
Шрифт:
— Эй, куда запропастилась, красавица?!
— Я тоже соскучилась, Оксанка, — улыбаюсь довольно. — Но скоро встретимся. Я прилечу в конце недели, и мне потребуется твоя помощь. Подстричь кончики…
— Это касается нашей трудолюбивой пчелки? — заговорщицки шепчет она, вспоминая значение имени «Мелисса». И тут же выпаливает с азартом. — У меня новый друг — Адам. Он еще круче, чем Дональд. И обязательно поможет нам! Подстрижем, обязательно подстрижем! — хохочет громко.
Поговорив с подружкой, я радостно улыбаюсь. Мы с Рокси с полуслова понимаем друг друга. Хотя и познакомились
На каком-то приеме дама из нашей русской диаспоры мимоходом похвалила своего стилиста.
— Хорошая девочка, только работает нелегально. Да и с парнями ей не везет. Вечно находит каких-то придурков…
— А кто не без греха? — улыбнулась я, покосившись на Алекса, беседующего с хозяином дома. Мой муж слегка под кайфом. Но тогда это только началось и Алекс утверждал, что в любой момент может бросить. А я как дура поверила.
— Нет, — рассмеялась хозяйка дома. — Рокси водится с настоящими хулиганами.
— Мне главное — чтобы она чувствовала форму и обладала стилем, — отмахнулась я и, поймав веселый взгляд мужа, подарила ему улыбку.
— Этого не отнять! Записывай номерок.
Попав в подпольный кабинет Рокси, я влюбилась в эту суматошную и жизнерадостную девицу. Теперь каждый поход к ней походил на праздник. За свою работу Рокси брала недорого, и я, воспользовавшись своим положением в местном обществе немного ей помогла. Так по моей протекции она получила в аренду прекрасное помещение на тихой улочке в самом центре города. С помощью моих друзей Оксанке выдали раньше срока вид на жительство. Появилась платежеспособная и щедрая клиентурой. А когда среди ночи мне удалось удрать от разъяренного Алекса, вздумавшего меня придушить, то единственное место, где меня ждало укрытие — это маленькая квартирка Рокси. Но пока я ревела и советовалась с Алисой какого адвоката нанять, Алекс развелся со мной и, забрав дочку, как вор в ночи, переехал в пригород в родительский огромный дом в викторианском стиле, с бассейном, парком и аллеей вековых дубов. Все это окружено забором из белого камня.
Попасть на территорию незамеченным не получится — охрана не только стоит на воротах, но и разгуливает по периметру, и всех, обслуживающих виллу, тщательно досматривают.
Вот поэтому план Родиона — действовать через дилера и нотариуса — кажется мне отличным. Любой крутой парень сможет провернуть такое простое дельце. Подговорить дилера, подкупить нотариуса. Алекс ставит подпись на доверенности, а я с полицией забираю Мелиссу.
«Точно! — мысленно восклицаю. — Я обращусь в полицию! И пока Алекс в отключке — увезу мою малышку. Сначала — машиной в Нью-Йорк, потом — самолетом в Москву».
Пять часов до Большого Яблока пугают меня больше всего. Но я надеюсь на удачу и внезапно понимаю, что не хочу возвращаться в родной город.
«Просто не желаю дышать одним воздухом с Веприцким! Ходить по одним и тем же улицам и бояться столкнуться в супермаркете. Хотя, — вздыхаю я, — такие, как Родиоша, понятия не имеют о магазинах. В любом случае, — наморщив лоб, оглядываю квартиру. —
Я скучаю по океану и прекрасно понимаю, что Мелиссе его тоже будет не хватать. «Придется купить квартиру неподалеку от набережной, — решаю, понадеявшись, что часть денег, вырученных за украшения, у меня останется. Я не знаю, кому и как в Штатах удастся продать парюру, но очень на нее рассчитываю. Опять-таки, очень надеюсь на Рокси. — Справлюсь», — вздыхаю, призывая в помощники удачу, и, схватив собранную дорожную сумку, устремляюсь к выходу.
Дорогой в аэропорт я стараюсь собраться с силами, но мысли опять возвращаются к Родиону Веприцкому, моему неразумному мужу.
«Он бежит от тебя, и от себя. Боится расстаться с прошлым и жить обычной полноценной жизнью. Может быть, винит себя в смерти жены и проецирует эту вину на кого попало», — думаю, прикрывая глаза и отбивая звонок Алисы. Наверняка начнет отговаривать!
Я снова вижу перед собой Родиона, чувствую жар его тела и мысленно прижимаюсь к нему.
«Прощай, Родичка. Кажется, я влюбилась в тебя. Но это пройдет. Я постараюсь выкорчевать все чувства к тебе. Я справлюсь, милый. Сейчас главное — Мелисса. А когда мы с ней вернемся в Россию, я о тебе и не вспомню».
Снова тренькает телефон, но я не хочу ни с кем разговаривать. Даже с Алисой. О чем сейчас говорить?
«А если она не одна и передаст трубку Вепрю… Тогда вообще хана», — глотаю я слезы и, заметив поворот на аэропорт, лезу в сумку за зеркальцем. Я выхожу из машины и делаю глубокий вздох, пытаясь выровнять дыхание. Прохожу мимо клумбы, где несколько дней назад мы ссорились с Родионом и он наотрез отказался мне помочь.
«Сами справимся», — обиженно соплю и вдруг замечаю в дальнем углу парковки человека, похожего на Приора.
— Показалось, — бурчу недовольно и быстрым шагом захожу в зал отлетов. А у стойки регистрации поворачиваюсь, и кажется, что за колонной прячется сам Родион Веприцкий.
«Ну откуда он здесь?» — мысленно укоряю себя и, получив посадочный талон, прохожу контроль.
И только тут замечаю на безымянном пальце тонкий золотой ободок. То самое колечко, что надел мне муж в ЗАГСе. Я пытаюсь не разреветься. Еще чего не хватало! И уже порываюсь снять этот символ вечной любви. Но вместо того чтобы сдернуть кольцо с пальца и выкинуть, я инстинктивно глажу его.
«Зачем продавать, слюшай— восклицает здравый смысл с кавказким акцентом. — Продай, да! В Бостоне или в Нью-Йорке сдай в ломбард». Хорошая идея. Но от мысли, что мне придется расстаться пусть даже с вынужденным подарком Веприцкого, я чувствую боль, стягивающую мое сердце железным жгутом.
«Какого фига ты наделал, Родя? — стараюсь подавить вздох, но что-то не могу справиться с нахлынувшей тоской. Нужно взять себя в руки и перестать думать об этом придурке. — Как баба, честное слово, всем сплетням и поклепам верит. Ничего не пропустит. Хотя… может, это я такая счастливая?»