Пленница Вепря
Шрифт:
— Не реви. — Веприцкий вместе со мной подходит к малышке и ее няне.
— Привет! — тянет ко мне ручонки Мелисса.
Я подхватываю дочку на руки и, на ходу благодаря Луизу, иду обратно. Усилием воли стараюсь не разреветься и не побежать со всех ног.
— Не спеши, — говорит идущий рядом муж. — Не привлекай внимание. Нам сюда, — кивает он на небольшой маневренный джип, водитель которого уже открыл дверцу автомобиля. Оказавшись на заднем сиденье, я все еще не решаюсь спустить Мелиссу с рук.
— Мамочка, — плачет она, обнимая меня. — Не уходи от меня, пожалуйста!
— Мы теперь всегда будем вместе, — говорю и сама верю каждому слову.
Сжимаю
— Выходим, — командует Родион, когда машина останавливается около какого-то отеля в викторианском стиле. — Побыстрее, Майя, — поторапливает он и протягивает руки к малышке. — Иди ко мне, доченька.
— Я тебя помню, — сообщает Мелисса. — Ты — Ладион.
— Почти как Алладин, — усмехается Вепрь и решительно входит в отель. Сует под нос швейцару какой-то пропуск и прямиком идет к лифтам.
— Что ты затеял? — шепчу я еле-еле. — Нам нужно в Нью-Йорк на рейс аэрофлота.
— Вертолет, чижик, — шелестит губами Веприцкий. — Такая штука с вертушкой, — объясняет для непонятливых. И как только лифт останавливается на последнем этаже, тянет за руку по крутой металлической лестнице. Толкает глухую дверь и выводит нас с Мелиссой на крышу, где уже ждет Никита Царев и готовый взлететь вертолет. — С богом, брат, — обнимает он друга и тотчас же сжимает меня в объятиях. — Берегите друг друга, ребята.
Быстрая винтокрылая птица поднимается в воздух. Прижимая к себе дочку, я с любопытством смотрю на Бостон — город, где провела долгие семь лет. Среди небоскребов и старинных домов глаз выделяет здание библиотеки Мари Беккер, предлагавшей лечить все болезни молитвой, купол Массачусетского технологического института, реку Кембридж и синюю гладь залива.
«Прощай, Америка, тебя я не увижу больше никогда!» — проносятся в голове слова известной песни, когда наш вертолет подлетает к аэропорту имени Кеннеди, белой птицей расположившийся внизу., и кружит над ним, запрашивая посадку. И стоило только машине замереть на стоянке, как мы выскакиваем наружу, словно заправские командос.
— До Варшавы летим без пересадок, — на бегу инструктирует муж. — Нас будут ждать. За три часа домчим до Калининграда. А там уже до дома — полшага по карте. Вот только сейчас нужно поторопиться, — велит он, прислушиваясь, — кажется, регистрация уже заканчивается.
Мы успеваем к стойке за минуту до окончания и, получив заветные талоны, спешим затеряться в толпе, праздно шатающейся по магазинам.
— Успели, — вздыхаю, когда самолет поднимается в воздух. — Странно, что Алекс не поднял тревогу, — шепчу я мужу.
— Я же говорил, что он занят, — хмыкает довольно Вепрь. — Как только Луиза с малышкой уехали, в дом ворвался наркоконтроль. Теперь Алексу грозит срок за хранение…
— Он отмажется, — морщусь.
— Вполне допускаю, — довольно ухмыляется Родион, наблюдая, как Мелисса с любопытством смотрит в иллюминатор. — Но пока ему уж точно не до нас. Сегодня — обыск, потом — суд. Я еще договорился — судья должен настоять на лечении. Так что полгода у нас в запасе, — весело фыркает он. — Можно было на весельной шлюпке уплыть…
Я понимаю, что муж шутит, и опасность еще не миновала.
— Спасибо, — шепчу, прижимаясь к нему.
— Я люблю тебя, — важно сообщает Родион и задумчиво трет затылок. — Нам нужны общие дети, Майка. Мне хочется разнимать дерущихся ребятишек посреди дома и орать тебе «Майя, Майя, твои и мои бьют наших!»
19.
Родион
Честно говоря, путь домой кажется короче. Может, потому что Майка светится от счастья. Ушло, испарилось напряжение, и мне все время хочется обнимать свою красавицу жену. Засматриваться в лицо, с которого даже во сне не сходит радостная улыбка. Да мне самому сносит крышу от эйфории. Я обладаю самой невероятной женщиной в городе, а может, и во Вселенной. Понимаю, как мне повезло. Спасибо Алиске, что надоумила свою сумасшедшую подружку обратиться ко мне. Выкрасть Мелиссу труда не составило. Мне, конечно, раньше не приходилось красть людей, но что только не сделаешь ради любимой жены. Придется и киднепинг внести в свой послужной список. «Портфолио», твою мать!
Я смотрю на обеих девчонок, спящих на большой кровати в номере Калининградской гостиницы, и заново прокручиваю события вчерашнего дня. Понимаю, что мы успели удрать. Мои россказни про весельную шлюпку — чистый незамутненный бред. У Алекса есть родственники и приближенные. И наше счастье, что за эти полдня никто не хватился Мелиссы. Дома нужно будет сразу же поменять девчонкам документы. Мать со своими детьми должна носить одну фамилию. А то сумасшедший дом получается: мы с Саней — Веприцкие, Майка с девичьей, а мелкая у нас Бакли. Непорядок! Но что касается Мелиссы, наверное, придется поручить Приору собрать всю нужную информацию. Я хочу удочерить девочку. Пусть считает отцом меня и забудет о страхе перед своим биологическим папашей. Ну и нам с Майкой в ближайшие год-два нужно кого-нибудь родить. Мальчика, девочку… без разницы.
Вытянув ноги и положив затылок на подголовник, я сижу в кресле напротив кровати. Потягиваю пиво из банки и любуюсь женой, в объятиях которой спит маленькая куколка. Смотрю на Майкины изящные ступни и тонкие щиколотки, перевожу взгляд выше на ровные точеные ноги и круглые коленки. Такие трогательные, что мне приходится усилием воли останавливать себя. Но тогда уж точно не удержусь и пройдусь ладонью еще выше. И по манящему нежному бедру двину чуть дальше…
«Угомонись, Родя», — говорю сам себе и, отставив в сторону полупустую банку, закрываю глаза. Вылет у нас рано утром, и пара часов сна мне не помешают. Вот только кресло неудобное, и моя бедная шея затечет гораздо раньше. Или ноги… Я снова кошусь на кровать, но перелечь боюсь — вдруг потревожу девчонок. И пока я размышляю над главным вопросом этой ночи, в кармане джинсов оживает айфон.
«Твою мать, — рычу, подскакивая пружиной. Вылетаю в ванную. — Какого лешего звонить среди ночи?!»
— Да, Приор, — бурчу недовольно и даже не скрываю этого. Слышу глухой голос своего зама и тут же понимаю, что опять случилась какая-то беда. Или самое настоящее говнище…
— Родя, у нас тут полный звездец, — сипло докладывает он. — Ты скоро приедешь?
— К одиннадцати утра присылай машину в аэропорт, — велю я чуть слышно. — А что случилось, Приор?
— Два часа назад нашли Люка, — сглатывая комок в горле, объясняет мой старый друг. — С момента твоего отъезда он на работе не появлялся — я по нему не скучал. А вчера он вышел на дежурство в клуб, стоял на фейс-контроле, и потом исчез. Его обнаружили в ВИП-сортире. Пока живой. Сейчас в реанимации. Поломаны шейные позвонки и так, по мелочи. Видимо, его ударили сильно. Но до башки не смогли дотянуться, — вздыхает Приор, и я слышу, как сбивается у него дыхание. — Родька, даже если Петька оклемается, то навсегда останется лежачим… Понимаешь?!