Пленница закрытого клуба
Шрифт:
– Но я не хочу! Отпустите меня немедленно! Я хочу уйти.
Мягкий материал теперь удерживал мои руки и ноги, а женщина-врач, взяв ножницы, разрезала одним уверенным движением маечку от выреза шеи до самого низа.
– Вы что? Вы с ума сошли? Последнюю одежду и ту порезали, – моя нижняя губа тряслась, сердце готово было выскочить из груди.
Докторша, не сказав ни слова, вышла за дверь. Я дернулась в своих путах, но они были надежно закреплены.
– Ау! Кто-нибудь! Помогите, – закричала я, впадая в истерику.
Женщина
– Шумите слишком. Ведите себя тихо, – произнесла вроде как с обидой врач, накрывая меня свежей простыней.
С непривычки было трудно делать полноценные дыхательные движения, и я пыталась дышать через ноздри.
– Я скоро, – сообщила Чеснокова и опять покинула комнату.
Страх сдавил пульсирующие виски и пробрался в каждую клеточку тела. Так не бывает, это какой-то страшный сон, я сейчас проснусь, и все закончится. Докторша вернулась вместе с мужчиной в белом медицинском халате. Его я до этого еще не видела.
– Приготовь ее. А я начну пока осматривать грудь, – буркнул мужик Чесноковой.
Я опять воспряла духом, наверное, осмотрят и отпустят. А кляп во рту и мое обездвиживание – особенности процедуры осмотра. Поглядят, поймут что ошиблись, извинятся и отпустят восвояси.
В это время женщина развела мне ноги широко в стороны, вставив между коленей пластмассовую распорку. Колени закрепили в удерживающих скобах. Мужик рывком скинул простыню и отвел в стороны края разрезанной майки, уставился на мою обнаженную грудь. Я выпучила от возмущения глаза, но из-за кляпа не могла сказать, ни слова.
Мужчина довольно умело ощупал груди мягкими и нежными руками, аккуратно помял мне соски. Пока все очень походило на медицинский осмотр, и я стала успокаиваться.
– Все в ажуре у нее, – сказал он Чесноковой и стал что-то доставать из лотка с, видимо, инструментами. От увиденного набора извлекаемых медицинских аксессуаров я попыталась заорать, невзирая на вставленный клят.
Два хирургических зажима с резиновыми чуть загнутыми концами, похожими на большие ножницы, врач-мужчина закрепил на одном соске и начал поворачивать один по часовой стрелки другой против.
Меня охватил настоящий ужас. Адская боль проколола все тело. Попытки вырваться из оков не увенчались успехом, вместо визга получалось только глухо кричать. Я смотрела на своего мучителя полными слез глазами.
Он уставился на меня и ехидно улыбался.
– Что, милашка, больно? Так это еще не больно, поверь, будет больнее.
Чеснокова в голос расхохоталась.
– Внизу все в порядке. Готово к осмотру, – отсмеявшись, заявила она.
– С кляпом что?
– Да ничего! Желаешь наслаждаться ее криками?
– А что, я с удовольствием послушаю, ты меня знаешь, – ответил доктор и погладил меня по пока здоровой груди.
– Как хочешь. Можешь наслаждаться, только я слушать не хочу, будешь тут один возиться.
Слезы катились из моих глаз, кричать я уже не могла. Врач-мужчина повернулся ко мне и приблизился к моему лицу.
– Детка, меня зовут Борис Львович. Сейчас я вытащу твой кляп. Можешь кричать, звать на помощь, плакать, мне ровно фиолетово на тебя. Мне реально нравится, когда завывают от боли, но нисколько не по нраву пустые бредни, мольбы о пощаде и подобная туфта. Я ясно выражаюсь?
Говорить я не могла и потому только согласно кивнула.
– Не убедительно, – врач крутанул зажимы на соске, и шквал боли лишил меня способности соображать. – Вот так, я легко могу тебе сделать чуточку больнее и вернуть кляп обратно в рот, если вякнешь, хотя бы раз. И да, я порву тебе сначала этот сосок, потом второй, а дальше я посмотрю, что еще порвать. Забыл, напоминаю, плакать и кричать разрешается сколько угодно.
Чеснокова сердито скрестила перед собой руки, когда кляп покинул мою ротовую полость. Я превозмогла дикое желание закричать, умоляя прекратить это безумное обследование, но высказанное Борисом Львовичем предупреждение остановило меня.
– Молодец! – похвалил он, вставая между моих ног и перемещая кушетку, чтобы моя попа немного свисала с ее края. – Ну-с, приступим!
Доктор, если это был именно доктор, а не самозванец, перекатил столик с инструментами поближе к моим гениталиям. Он ввел палец в смазке в мою попку, тщательно промазал анус и стенки кишки. Ту же операцию он проделал, проникнув рукой в вагину. Распорка между ног не позволяла мне свести их. Я не видела, что врач берет с лотка на столике.
– Любопытствуешь? – спросил он, увидев, как я заглядываю вниз, но не могу ничего рассмотреть. – Посмотри, какая интересная штучка.
Глава 3. Врач-садист
Борис Львович покрутил у меня перед глазами длинным и тонким вибратором. Значит, сейчас он изнасилует меня, засунув в промежность этот предмет. Но вопреки ожиданиям, вибратор оказался у меня в попе. Хотела возмущенно закричать ругательства, но вовремя вспомнила предупреждения, и только прохрипела, пока вибратор медленно продвигался в кишке. Врач посмотрел на результат и видимо он его удовлетворил. Он залепил анус квадратиком лейкопластыря.
– Ну как? Обхохочешься ведь, правда? Но пока все в порядке.
Я сильно хотела, чтобы этот фантастический кошмар закончился или провалиться прямо тут сквозь землю.
– Теперь самое веселое будет, – доктор хихикнул и взял со столика сверкающий металлом предмет, смазал его и ввел во влагалище. – Гинекологический расширитель. Как ощущения? – продолжил запихивать инструмент глубже, растягивая вагину и продвигая вдоль вставленного в кишку вибратора, прижимающегося к стенке влагалища. Нестерпимая боль прошила тело, было ощущение, что вагина рвется на две половинки.