Пленник королевы фей
Шрифт:
— Ты чужая. Чуждая, если хочешь. В нашем мире смертные — слуги, рабы, но никак не гости. Однако, я нашла тебя при таких обстоятельствах… Это рубише, которое на тебе было надето. Оно ведь не твое?
— Да. Мне его дали друиды. Они забрали у меня мое платье и… и кое-какие воспоминания.
— Наверное, для того, чтобы ты стала одной из них. Странно. Это на них не похоже. Почему они так поступили?
— Не знаю, — честно ответила Дженнет. — Вернее, не помню. Я прекрасно помню, как жила дома. Помню свою семью, своих подруг. Но я не помню, почему и как оказалась в волшебной стране! Пришла в себя только у друидов, в лесу! И я уверена,
— И ты выбрала азалию, символ одиночества, печали и верности… Ты кого-то потеряла?
— Я не помню, — горестно вздохнула девушка. — А скажите, вы могли бы мне помочь? Ну, как с языком?
— Помочь? — Росмерту рассмеялась и придвинулась еще ближе. — Я могла бы попробовать… Такой маленькой красивой девочке отчего бы не помочь…Ты такая… странная… Не так, как мои девушки, но все же. Ты — другая. Необыкновенная. Удивительная! В тебе есть что-то манящее. Если ты согласишься принять мою помощь…
Она мягко, осторожно положила ладонь Дженнет на грудь, и девушка отпрянула:
— Нет! Прошу вас… что вы делаете?
— Пытаюсь тебе помочь. Ты же хочешь вернуть себе память или нет? Иди сюда…
Росмерту попыталась обнять Дженнет, но та отодвинулась:
— А скажите, госпожа…э-э…Росмерту, а нет ли другого способа вернуть мне память?
— Есть. Либо с моей помощью, сейчас, либо ты сделаешь это сама. Когда-нибудь. Может быть, через несколько лет. Выбирай!
Она смотрела на девушку жадно, облизывая губы кончиком языка, и гостья почувствовала, как краска стыда заливает ей лицо, шею и уши. Она ничего не знала о том, что такое бывает, и очень этим мучилась.
— Я… не могу, — прошептала она. — Умоляю вас, госпожа…
— Что ж, — Росмерту встала так резко, что Дженнет вздрогнула от неожиданности. — Я не могу выгнать тебя за порог — ты слишком наивна, юна и… красива для этого. Будь моей гостьей, Дженнет из мира смертных. И знай — что либо ты вернешь себе память на моих условиях, либо ее вернет тебе только чудо. А я в чудесах знаю толк.
Не прибавив более ни слова, Росмерту выплыла за порог. Дженнет рухнула на постель, закрыв лицо руками, и расплакалась от отчаяния. И все еще плакала, когда дверь распахнулась, и вошли две служанки. Они принесли ей наряд, чтобы помочь одеться и присоединиться к свите хозяйки замка.
Теперь Мэбилон редко могла застать его спящим. Роланд успел сквозь сон услышать нежный перезвон колокольчиков и приподнялся на локте, едва королева переступила порог.
— Приветствую вас, ваше величество. Чем обязан?
— Мой повелитель, ты невыносим, — на королеве было платье, столь плотно облегающее фигуру, что у мужчины невольно перехватывало дыхание. А глубокий разрез, открывавший стройные ножки, обутые в изящные сапожки, вовсе заставлял терять голову. — К тебе спешу я с радостною вестью! Границы наши перешли враги…
— Война? — Роланд оказался на ногах прежде, чем сообразил, в каком виде предстал перед женщиной. Королева рассмеялась.
— Мой повелитель, ты великолепен! И в то же время сильно огорчаешь… Но что поделать — таковы мужчины. Для них война — подруга, мать, сестра, то ради чего жить и радоваться жизни! Нам, женщинам, куда приятней мир, любовь и счастье быть с любимым рядом. Увы, мне, как королеве, невозможно не воевать — ведь я свою страну должна оберегать любой ценой. Но этот враг — всего лишь развлеченье. Ты слышал о чудовищах фирболгах? Они живут на северных границах и иногда пытаются прорваться в наш мир, ну а оттуда — к смертным. Мы с ними нескончаемую битву ведем — то это просто схватки, достойные того, чтоб молодежь испытывала свою силу и удачу. А то приходится Саттах вести войска на настоящее кровавое сраженье. Но в этот раз нас ждет лишь развлеченье. Мы едем на охоту за фирболгом! Охота — как война…
— Да, знаю, знаю, — воскликнул Роланд, невольно подстраиваясь под ее речитатив. Мужчина волновался. Ему было скучно в пустой комнате, несмотря на то, что большую часть времени он проводил в словно полусне. И за возможность выйти отсюда, внести хоть какое-то разнообразие в монотонное существование, хоть ненадолго забыться готов был отдать многое. Даже посещение школы Саттах Грозной было лучше, чем эти надоевшие стены, которые он с полным правом именовал золотой клеткой. Кроме того, на войне был шанс… нет, не совершить побег, но попробовать снова взять судьбу в свои руки.
Мэбилон рассмеялась, захлопала в ладоши, и тут же в комнату впорхнули ее придворные дамы и несколько пажей, нагруженных ворохом одежды и кожаными доспехами, украшенными золотым тиснением. Некоторых дам Роланд уже знал по именам. Старшей была лейти Этейн. Ей помогала ее сестра, Этне. Были тут и две совсем юные девочки. Одну звали Тилинор, и она являлась кем-то вроде воспитанницы королевы, но не принцессой. Другая, смуглая, с темными глазами, все время держалась в сторонке. Она почти не улыбалась, редко разговаривала, и именно поэтому Роланд выделял ее среди остальных, щебетавших, словно стая диковинных птиц. В шесть рук его ловко одели, заставили натянуть тонкую, как ткань, серебряную кольчугу и серебряный же шлем, после чего все покинули комнату. Роланд был так рад вырваться хоть ненадолго из своей «клетки», что легко обогнал остальных.
Почти вся свита уже собралась в просторном зале, где, как он помнил, когда-то устраивали танцы в Иванов день. Теперь тут плясали оседланные кони, вертелись под ногами охотничьи псы, сновали туда-сюда слуги. Все ждали выхода короля и королевы, и когда на лестнице показались Роланд и Мэбилон, все — и кони — преклонили колена, а псы припали к полу, виляя хвостами и повизгивая.
— Ну, как? — шепнула королева. — Они приветствуют тебя.
Роланд кивнул, думая о своем.
Смуглый юноша с темными, почти черными глазами и неулыбчивым лицом подвел королеве высокого белоснежного скакуна и почтительно преклонил колено, чтобы помочь Мэбилон сесть в седло. Но та отстранила юношу и улыбнулась Роланду, протягивая ему руки:
— Ты мне поможешь, мой король?
Взгляд, которым Роланда обжег юноша, мог испепелить на месте — столько в нем было ревности. Но мужчина лишь пожал плечами, подхватывая королеву за талию и легко, как пушинку, усаживая ее в седло. После этого тот же юноша подвел коня уже для него.
Роланд вскочил в седло привычным движением человека, в свое время часами занимавшегося верховой ездой. Коротко поклонившись мужчине, конюший кинулся прочь. Роланд, оглянувшись, заметил, что смуглый юноша подсаживает в седло неулыбчивую девушку. В чертах их лиц было столько общего, что сразу стало ясно — эти двое брат и сестра. Но они темным цветом волос сильно отличаются от большинства придворных королевы. Кто они и откуда?