Пленники Аксиса
Шрифт:
В общем, всё указывало на то, что не обойтись без более радикального воздействия амальгамы на организм. Здесь возможности амальгамы казались безграничными — ведь можно было управлять своим телом на клеточном уровне и перестраивать его по собственному желанию. Но по мере того, как я углублялся в этот вопрос, становилось понятно, что не всё так просто.
Если совсем коротко — в организме ведь всё взаимосвязано. И изменить один из его элементов, который до этого тысячами поколений калибровался в ходе эволюции… Ну, это всё равно, что попытаться вклинить в сложный рисунок, выложенный из костяшек домино, ещё пару штук, в самую середину. Одна ошибка — и всё начнёт сыпаться.
В общем, такие вот эксперименты с управляемыми мутациями требуют детальнейшего знания анатомии, которым я, увы, похвастаться не могу. Но есть выход — набор готовых сбалансированных решений, предлагаемых через интерфейс амальгамы.
Ама объяснила, что эти готовые схемы мутаций — это что-то вроде общественного достояния, предоставляемого носителям амальгамы самими Ординаторами. Это, конечно, лишь малая часть того, на что способна амальгама. За столетия пользования ею высокородные арраны проводили множество экспериментов. Но все эти разработки Великие Дома держат в тайне. В этом смысле между ортосами и гракхами тоже идёт гонка вооружений.
Ну, что ж, придётся пока обойтись тем, что есть.
Пока мне больше всего приглянулось две опции — «Каменный скелет» и «Кожа колгара». Первая немного утолщала кости и давала им повышенную в несколько раз прочность за счёт изменения структуры и повышенного накопления в них минеральных соединений. Но самое главное — в несколько раз повышала прочность и износоустойчивость суставов и связок за счёт армирования их амальгамными элементами. Эта мутация требовала безвозвратной траты двух полных кластеров амальгамы, но я решил, что оно того стоит — в бою очень пригодится.
«Кожа колгара» и вовсе требовала пять кластеров, а в дальнейшем — и некоторого количества свободного амальгамного вещества для своего поддержания. Но суть изменений тоже показалась мне крайне заманчивой.
Название мутации отсылала к колгарам — уже известным мне меланхоличным вьючным животным, похожим на мохнатых буйволов. У них от природы очень прочная шкура, которую большинство хищников попросту не может прокусить. Да и оружием её пробить сложно — нужен как минимум огнестрел, и не пистолетного калибра. Погонщики колгаров для управления ими пользуются специальными острыми стрекалами, да и те с трудом пробивают даже верхний слой кожи — так, нервные окончания пощекотать.
Аугментация обещала чуть ли не такую же прочность за счёт укрепления и утолщения всех слоёв кожи и вживления в неё тонкой армирующей сетки из амальгамного вещества. При этом внешне кожа не должна будет кардинально измениться. На ощупь станет толще и менее эластичной, исчезнет волосяной покров, и цвет будет немного темнее — вот и весь список побочек. Кроме того, потовыми железами тоже придётся пожертвовать ради прочности, и это скажется на механизмах терморегуляции. Но это легко решаемо при наличии хотя бы пары свободных кластеров амальгамы. А их у меня ещё остаётся достаточно.
От серьёзного огнестрела или тем более радиумного оружия эти улучшения меня не спасут. Но о всяческих ушибах, ссадинах, порезах и прочих поверхностных ранах от падений или от холодного оружия можно будет не беспокоиться. Да и фрагментированные кластеры целее будут — не придётся залечивать кучу мелких ранений, если я их попросту не буду получать.
Обе аугментации требовали определённого времени для завершения. Для формирования колгарьей кожи я задал срок в пять дней — достаточно
Но ещё одно важное изменение организма я запустил ещё до своего похода в Лабиринт — тоже в щадящем режиме, чтобы не отвлекаться на побочные эффекты. Я уже, признаться, успел забыть о нём — слишком много всего произошло за это время, и я отвлёкся. Но после второй нашей ночёвки в пустошах Ама оповестила меня о том, что, наконец, вырастила у меня в мозгу новую структуру.
Глаз Абраксиса.
Обзавестись этой штукой меня уговорила Джабари, представительница Ординаторов, вышедшая со мной на связь после Жатвы. По её описаниям это было что-то вроде телепатического радио, которым пользовались многие носители амальгамы. Обычные средства связи на Аксисе работают хреново — мешают помехи от рассеянного в атмосфере игниса. Частицы хаоса в газообразных средах растворяются очень медленно, так что могут плавать в верхних слоях атмосферах годами. Но псионным волнам, используемым Глазом Абраксиса, эти помехи нипочём. Они транслируют образы напрямую в мозг адресату.
Пси-волны — ещё одна технология древних арранов, утерянная современными хозяевами Аксиса. Помимо «Глаз Абраксиса», её сейчас можно увидеть лишь в некоторых артефактах древних. В основном в так называемых мнемо-пластинах, или «чёрных зеркалах». Найти эти устройства можно в архивах и библиотеках древних, хотя в нетронутом виде их практически не осталось — большинство пластин повреждены и содержат лишь осколки некогда помещенных в них данных.
Даже поверхностного знакомства мне хватило, чтобы понять, что Глаз — это не просто «телепатическое радио», а куда более мощный и разносторонний инструмент. Например, сразу же вышла на иной уровень связь с Амой. Искусственный интеллект амальгамы теперь не просто был бесплотным голосом в голове — её речь начала сопровождаться довольно чёткими и яркими образами, живо напомнившими мне видения, возникающие над каменным столом Госпожи Эреш. Кажется, корнями эта технология тоже уходит в Лабиринт.
Как я понял, основная функция Глаза Абраксиса, помимо связи с другими обладателями такой аугментации — это прямая передача информации в мозг, без посредников в виде текста или прочих двухмерных изображений. Информация на мнемо-пластинах, наверное, и вовсе представляет собой что-то вроде загрузочных дисков из первой «Матрицы». Вжух — и «Мама, я знаю кунг-фу!».
Почти сразу же после активации Глаза Абраксиса я получил «входящий вызов» от Эрит-Джабари-Тан. Чуть помедлив, я ответил — разговора с ней всё равно не избежать. К тому же у неё можно кое-что выведать.
Образ Ординатора всплыл передо мной — такой чёткий и яркий, что я в течение всего разговора невольно приглядывался к нему, изучая мельчайшие детали. Впечатления были, как при запуске новой компьютерной игры с графикой нового поколения — я поражался красоте и безупречной реалистичности изображения.
В прошлые разы Джабари представала передо мной в виде объёмной, но одноцветной голограммы, проецируемой летающей линзой. Образ, продуцируемый Глазом Абраксиса, был полноцветным, и я невольно залюбовался величественной красотой облачения советницы. Сочетания золота, слоёв белоснежной, голубой и черной ткани, вычурный головной убор, вызывающий ассоциации не то с древним Египтом, не то с причудливыми нарядами принцессы Падме из «Звездных войн».