Пленники Камня 4. Фонтан Жизни
Шрифт:
Оказавшись на улице, Монтейро не смог сдержать восхищенного вздоха. Мир превратился в мириады сверкающих огней. Часть из них сохраняла неподвижность, другие выделывали в воздухе самые невообразимые пируэты. Звуки, окружавшие в тот миг Монтейро, не были звуками человеческого мира. Голоса исходили отовсюду и ниоткуда одновременно. Они пели, смеялись, плакали, щебетали, жужжали и не делали ничего из вышеперечисленного. Для описания происходящего просто не нашлось бы слов ни в одном из человеческих языков.
Монтейро не решался сдвинуться с места, боясь обрушить это великолепие. И тогда иллюзия сама выстроила для
Течение времени в иллюзорном мире ощущалось иначе. Привычные ориентиры отсутствовали. Лишь наблюдая за перемещениями языков пламени, что в реальности были людьми, можно было отслеживать скорость временного потока. Потеряв зрение, слух, обоняние и осязание, Монтейро вернул себе свою волю. Он осознано следовал на зов человека из грез. Он помнил, что может не дойти, если не будет соблюдать осторожность.
Зингарец соизмерял свой шаг по дорожке из огней с тем, как двигались другие люди. Он старательно избегал их крупных скоплений, но и не шарахался в сторону от каждого встречного. Проблем не возникало, и Монтейро уверился в мысли, что подобная тактика принесет ему успех.
И тут произошло нечто совершенно неожиданное. К Монтейро начали постепенно возвращаться утраченные чувства, хотя никаких видимых предпосылок для этого не имелось. Зингарец точно знал, что цель путешествия еще достаточно далека, преодолел он только две третьих пути.
«Значит что-то другое», — насторожился Монтейро. – «Иллюзия сегодня более живая, чем вчера. С неё сталось бы и предупредить об опасности».
Если это действительно так, то впереди таится нечто серьезное. Мелких поводов для волнения во время путешествия наверняка набралось с два десятка, но мир ради них не менялся.
Однако постепенно первоначальное волнение начало сходить на нет. В Монтейро укрепилась вера в то, что иллюзия не просто укажет ему на опасность, но и поможет её преодолеть.
Каждый следующий шаг зингарца был шагом из мира призрачных огней в мир реальный. Уже не языки пламени шествовали навстречу Монтейро, а погрязшие в повседневных делах и заботах жители Сартоса. Под ногами уже не устилалось переливающаяся красками дорожка, но чувство направления, к счастью, не исчезло.
Подсказала ли ему иллюзия, на кого следует обратить внимание, или он сам не сплоховал, зингарец так и разобрался. Очевидным было лишь то, что трое «лиловых», находившихся от него шагах в десяти, готовились отправить его на Серые Равнины. Таиться они не собирались. Мечи всех троих уже покинули ножны.
Самый высокий из троицы первым сделал шаг навстречу зингарцу.
Мотнейро хотел испугаться, но не успел.
Сознание его раздвоилось, а время стало двигаться со скоростью черепахи.
Первый Монтейро сделал шаг вперед, навстречу своему противнику.
Второй, поразившись происходящему, повторил его маневр.
Стигиец на миг замер, удивленный тем, что безоружный человек не стремится уклониться от боя, но потом продолжил наступление.
Первый Монтейро сблизился с ним, плюнул в глаза и попытался сбить с ног. «Лиловый» успел отскочить и нанес колющий удар мечом. Он достиг цели. Первый Монтейро свалился пораженный в сердце
Второй Монтейро внимательно наблюдал за схваткой. Конечно, он мог и не повторять не принесшей успеха подсечки, но предпочел рискнуть. Вновь стигиец увернулся и вновь атаковал колющим ударом. Но на этот раз он пришелся в пустоту. Ускользнувший в последний момент от разящей стали, второй Монтейро ударил своего противника кулаком по носу. Тонкая косточка хрустнула внутри черепа стигийца и пробила его мозг. Второй Монтейро усмехнулся. Он впервые применил этот прием на практике, до этого ему удавалось лишь лицезреть его.
Следующий «лиловый» двинулся на встречу бывшему монаху, желая исполнить приказ и отомстить за своего товарища. Третий стигиец замер в нерешительности. Зингарец чувствовал его страх и радовался ему. Атакуй они вдвоем у них еще оставались бы шансы, а так…
Первый Монтейро, что ожил сразу же после смерти своего палача, вынул меч из руки мертвеца и вступил в сражение с «лиловым». Стигиец оказался превосходным фехтовальщиком. Меч воистину был продолжением его руки. Первый Монтейро держался достойно, но недолго. Слишком уж неравными были силы.
Второй Монтейро предпочел не рисковать. Этот противник был опасен. Зингарец помнил все движения меча «лилового», но ему хватило бы и одного. Того, которым он отвел первый удар его предшественника. Достаточно было направить меч чуть-чуть левее, и вот уже второй стигиец спешит на свидание к Нергалу.
Последний «лиловый» всё-таки решился напасть. Следовало отдать ему должное, он был быстр. Стигиец оказался рядом с Монтейро, когда тот доставал меч из груди его товарища.
Не тратя времени на подготовку, слуга Хозяев с ходу сделал выпад. Первый Монтейро чудом успел увернуться от клинка. Тут же на него обрушился рубящий удар сверху. Блок. Слева. Нырок в сторону и попытка контратаковать. Но стигиец читает этот маневр и легко ускользает от меча зингарца. Первому Монтейро приходится несладко, но не потому что «лиловый» хороший фехтовальщик, его предшественник был куда мастеровитее. Всё дело в том, что зингарец сам стал невероятно тяжело двигаться. Он был столь медлителен, что кажется, будто стигиец порхает вокруг него, как невесомый мотылек. Умер первый Монтейро в тот момент, когда второй понял, что видит перед собой искаженную картину боя, которой повториться не суждено. Он будет действовать иначе, равно как и его противник.
Второй, и теперь уже единственный Монтейро, постарался достать стигийца первым же ударом после его выпада. Но тот успел закрыться. Он действовал в том же стиле, что и против первого Монтейро, но всё же чуть-чуть иначе. Предположение об искажении оказалось верным. Теперь оставалось только сражаться самому или умереть. Второй вариант представлялся Монтейро куда более вероятным, и он начал паниковать. Так не должно было закончиться!
«Лиловый» почувствовал, что с его противником что-то не так и усилил натиск. Дважды его меч ранил зингарца, но не сильно. Монтейро даже не замечал этих порезов. Он изо всех сил старался вернуть к жизни своего двойника. Лишь с ним он связывал надежды на спасения. Однако все усилия были тщетны. Меч стигийца всё ближе и ближе подбирался к своей цели. Тогда Монтейро понял, что конец неизбежен. Он проиграл. Еще два-три удара он отведет, а потом смерть.