Пленники солнца
Шрифт:
Он доминировал в моём сознании с того самого момента, как я оплатила авиабилет. Но там, дома, у меня был Жёлтый, и процесс принятия собственных чувств к нему перекрыл всё остальное, направляя свет прожекторов на Макса, размывая задний фон. Даже сейчас, стоило лишь подумать о нём, как всё внутри встрепенулось, разливаясь теплом по венам. При воспоминаниях о нашей ночи с ним у меня перехватывало дыхание и хотелось парить над землёй. Но затем я оглядывалась по сторонам, с печалью признавая тот факт, что в будущем нам не суждено встретиться.
Кто-то захочет меня осудить, кто-то просто будет недоумевать, как я могла просто уйти от человека, в ком заключалась вся моя жизнь. Вот только ни один из этих людей не задумывался о том, что действительно
Наш мир стремительно обесценивал чужую жизнь, предпочитая стереть из словаря понятие – моральные ценности, и давно забыл о долге, справедливости, чести. Я не могла оставаться в стороне, наблюдая за самоуничтожением человечества. Ведь если мы сами позволяли выйти на передний план материальным благам, потаканию желаниям плоти, и каждый выставлял на пьедестал лишь собственную значимость, закрывая глаза на страдание и беды остальных, то разве мы всё ещё имели право называться людьми?
Я хотела помочь миру стать немножечко лучше. И пусть мои усилия окажутся иголкой в стоге сена, но я отчаянно верила в других таких же безумцев, как и я, желающих качнуть чашу весов в пользу добра, мира и всего другого хорошего, существующего в этом заражённом эгоизмом и злом, но всё же прекрасном мире. Именно поэтому я стала журналисткой. И по той же причине всегда ждала возможности внести свой вклад в жизнь человечества и, получив его, не собиралась упускать.
Смыв в душе дорожную пыль, оделась в пудровое платье в пол, закрывающее линию декольте и предплечья, и спустилась в лобби точно в обговорённое с Баширом время. Внизу я не сразу заметила среди других арабов своего спутника. Видя его до этого лишь в европейской одежде, не смогла распознать его среди незнакомцев.
Пока я искала взглядом своего приятеля, ко мне приблизился мужчина в традиционной арабской одежде.
«Что нужно от меня этому мужчине?» – пронеслось в голове, и я инстинктивно сделала шаг в сторону, решив, что ему нужно пройти куда-то мимо меня.
– Не знаю, смогу ли привыкнуть когда-нибудь к твоей красоте, – проговорил он на русском с сильным акцентом.
Подняла глаза к лицу мужчины и облегченно выдохнула. Башир. Раньше мне не доводилось видеть его в национальной одежде, и почему-то в моём сознании ни на мгновение не появилось мысли, что он может одеваться так. С одной стороны, он выглядел как обычный араб, а с другой – белоснежные кандура и гутра подчеркивали его смуглую кожу и чёрные как уголь глаза. И как ни странно, он казался в них ещё более молодым и привлекательным, выделяясь на фоне остальных мужчин.
Боковым зрением заметила, как на него засматриваются туристки, явно обратив внимание на его красоту. Башир действительно был красив. Необязательно любить подобный типаж мужчин, чтобы признать этот факт.
– Ты мне льстишь, – потупила взор, чувствуя, как под его пристальным взглядом краснеют щёки.
– Мне несказанно повезло, что ты станешь моей женой, – восхищённо проговорил он.
Хотела сказать ему что-то в ответ, но внезапно все слова выветрились из головы, и посреди горла встал ком. Жена. Да, я отказала мужчине, которого думала, что люблю, и после этого решилась принять предложение совершенно чужого для меня человека. Вот такая странная штука – жизнь. И порой мы должны принимать с первого взгляда нелогичные и странные решения, не поверяя ни единому существу в мире их настоящие причины.
И не надо выпучивать глаза и кричать о том, что я сошла с ума, и приводить в пример массу жутких историй про наших девушек, пытавшихся найти счастье в браке с иностранцами на территории их государства. Не надо. Я об этом, как никто другой, осведомлена и понимаю все возможные последствия. И если говорю все, то это значит абсолютно все!
Но вы продолжите интересоваться, для чего мне это, тем более, когда Макс ответил мне взаимностью, и почему я никому
– Готова к прогулке? – не дождавшись ответа, спросил Башир.
– Конечно, – искренне улыбнулась, обрадовавшись возможности не придумывать лживых реплик.
Мы проездили весь день до наступления темноты, посмотрев самые красивые места города. Башир с гордостью рассказывал мне их историю, словно сам внёс свою лепту в построение города. Каждое его слово сквозило восхищением и любовью к этому месту и всему, что с ним связано. Его обожание казалось заразительным, и, находясь здесь менее суток, я начала проникаться симпатией к городу и стране в целом.
В тот момент я уже не особо придавала значение тому, как сильно мой спутник акцентирует внимание на том, что это его государство, заметив данный факт ещё во время переписки. С самого начала нашего общения мне не требовалось подтверждения лжи, льющейся на меня словно из рога изобилия. Более того, была готова к обману и даже ждала его. Но до сих пор поражалась тому, как естественно у него выходило выдавать желаемое за действительное. Очевидно, что помимо необходимости придумывать легенду о своем роде, богатстве и даже национальности, он вжился в роль не только из-за добросовестного отношения к своей миссии, но и стремился, чтобы каждое сказанное слово оказалось правдой. Башир мечтал быть тем, за кого выдавал себя, и неудивительно, почему многие верили ему с такой легкостью, верили и попадались в сети. Будь я немного наивнее и окажись моё сердце свободным, то вполне могла очутиться в числе слепых дурочек, спутавших сказку о Золушке с ночным кошмаром. В отличие от них всех, я осознанно перешагнула порог ада.
После захода солнца город не погрузился в темноту, а даже засиял ярче, чем при свете дня. Объятый тысячами огней, он переливался и сверкал. Дитя союза бетона и песка свысока взирал на людей, море и всё, что его окружало, обволакивая яркими огнями небоскрёбов. Я смотрела на великолепие города, впитывая суету и оживленность мегаполиса, зная о скором расставании не только с этим местом, но и с городской жизнью в целом.
После ужина в ресторане к Баширу подошли ещё двое арабов, не могла с точностью определить местные они или нет, по заявлению моего спутника, они были его бизнес партнёрами. Представив меня на английском языке, он что-то сказал им на арабском.
– Красавица, – отвесил каждый из них по неоригинальному комплименту, пожирая меня глазами, совершенно не беспокоясь о том, что рядом стоит жених.
От их взглядов у меня засосало под ложечкой. Скрестила руки на груди, закрываясь от них, но не отвела взгляда. Нагло смотрела прямо в похотливые глаза, мысленно уже снявшие с меня платье.
– Спасибо, – ответила, дождавшись, когда они всё же поднимут глаза к моему лицу.
Заметив мой агрессивный настрой, деловые партнёры Башира снова заговорили на арабском, больше не удостоив меня своим вниманием. Но всё равно рядом с ними я не могла расслабиться, чувствуя опасность. Их взгляды и манера держать себя мало напоминали поведение уважаемых и обеспеченных людей, за коих они себя выдавали. Смотря на этих людей, в голову приходило лишь одно слово – стервятники. Время рядом с ними тянулось целую вечность. Хотелось как можно скорее избавиться от неприятного общества, но я не могла просто взять и отойти в сторону. Чужая страна, чужие обычаи, которые я совсем не знала, и совсем иной менталитет, чью реакцию предугадывать так же бесполезно, как и определять погоду, плюнув против ветра, могли отреагировать порицанием и агрессией на любой неверный жест.