Пленники судьбы
Шрифт:
— А Степняк… Он тоже принц, или кто-то вроде того?
— Нет, он самый обычный человек, без должностей и званий, жил себе в своих степях тихо и мирно. Было у него свое небольшое стадо, лошадей разводил на продажу. Пусть не особо богател, но и не бедствовал. Так вышло, что однажды Степняк оказался не в том месте и не в то время, и невольно подслушал некий разговор. Дело в том, что по приказу одного важного господина его наемники-слуги по всей степи отлавливали молодых красивых девушек, и за хорошие деньги их в гаремы продавали, а то и в Нерг отвозили, на жертвенный камень… Обвиняли же в пропажах девушек тех неугодных, кого тому важному господину надо было убрать со своей дороги. Ну, Степняк, узнав о таком, вздумал было справедливость искать, и пожелал правду рассказать тем, кому об этом надо знать по должности, и тем, кого это горе коснулось — у кого дочери пропали без следа… Идеалист. Дело кончилось тем, что парню пришлось без оглядки уносить ноги из родных степей — у того господина были длинные руки. До границ Нерга парень сумел добраться, а тут его и повязали. Тот важный господин, что просил колдунов сделать это, посчитал, что все его проблемы разрешатся после того, как Степняка схватят и голову ему с плеч снесут. Ага, как же, станут колдуны такого свидетеля жизни лишать!.. Так что теперь тот господин делает то, что велят ему колдуны Нерга, а не то живо Степняка доставят, куда надо, а он молчать не станет. Особенно после того, что ему здесь пришлось пережить.
— А Казначей? Он кто такой?
— Что, этот мужик и вас уже успел замучить своим вечным недовольством? — в голосе Гайлиндера я с удивлением уловила веселые нотки. — Спешу сообщить: первое время нас он тоже довел чуть ли не до белого каления своим вечным бурчанием и кислым видом! Сами его вначале чуть не пришибли после того, как он у нас впервые появился — до того всех из себя выводил! Теперь, правда, мы к нему уже привыкли, и к его постоянному бурчанию — тоже. Но в целом следует признать — Казначей человек неплохой. Только вот желчи у него одного, как минимум, на пятерых хватит.
— Чего-то мало… — пробурчал Казначей.
— И занудства тоже — продолжал Гайлиндер. — В свое время он у одного из больших Владык Юга казначеем был, чуть ли не всеми денежными потоками вертел, а сразу же после того, как старый Владыка умер, Казначей и сам постарался удрать из своей страны как можно дальше — он ведь такого может порассказать о тех, кто сейчас к власти пришел, что… Ну, вы, я считаю, поняли. Это не человек, а ходячий кладезь сведений о денежных махинациях, счетах и секретах сильных мира сего. У многих есть желание заткнуть ему рот, а другие — наоборот, хотели бы с ним встретиться, потолковать по душам, самим кое-что узнать… Кроме того, люди у трона нового Владыки находятся в полной уверенности, будто Казначей успел столько золота наворовать и в тайное место его перетаскать, что, если ту ухоронку найти, то многим из них не на один век хватит. Хотя сам Казначей утверждает обратное…
— Ага, как же, много там украдешь… — вновь забурчал мужчина. — Там все разворовывали еще до того, как хоть что-то успевало поступать в казну. Те, что сейчас возле трона сидят и на нового Владыку преданными глазами глядят — вот это и есть главные ворюги!
— Так ты, значит, был честным служакой? — чуть усмехнулся Стерен. — И ничего к твоим рукам не прилипало…
— Ну, как сказать… Вон, Лесовик говорил, что в вашей Славии есть поговорка: кто мед сливает, тот и пальцы облизывает… Брал, конечно, не без того, но не зарывался. Так, отщипывал понемногу, но мне хватало. Да, по большому счету, в казне брать было нечего. Не знаю, поверите вы мне, или нет, но я, и верно, хоть что-то пытался сделать для того, чтоб деньги на сторону не утекали, и чтоб прихлебатели у трона в тощую казну особо руки не запускали. И этим врагов себе нажил немало, особенно из родственников Владыки. Там слишком много жадных лап, чьи хозяева считают, что могут брать из казны столько, сколько им заблагорассудится, а я должен был все время затыкать эти бесконечно появлявшиеся в казне прорехи! А откуда деньги брать? Я им что, джинн из сказки?! Да с такими хапугами и десятка джиннов не хватит!
— Честный ты человек… — хмыкнул один из тех, кто был с Гайлиндером.
— Лесовик, хватит подкалывать! — едва ли не взвыл Казначей. — Между прочим, у меня в делах порядок был! Ну, сравнительный порядок… А так как после смерти старого Владыки дыру в казне надо было как-то объяснять, то в качестве козла отпущения выбрали меня. Таким образом многие решили избавиться от вашего покорного слуги, списать на меня все убытки и отыграться за прошлое. Я же про них, мерзавцев, про всех столько знаю, и такое об этих людях рассказать могу, что если до нового Владыки хоть часть этих знаний дойдет, то он своих придворных — всех, через одного, на кол посадит. Да там хоть всех подряд на этот самый кол усаживай — не ошибешься, причем это можно делать без всяких раздумий и воспоминаний о прошлых заслугах. И со своими родственничками новый Владыка поступит точно так же, если узнает кое-что об их более чем непристойных делишках! Оттого-то я колдунами и был спрятан под замок, чтоб им самим было кого пугать — вот, дескать, у нас он сидит, и в каждую минуту о ваших прегрешениях заговорить может, причем с доказательствами… И зачем только мы с Евнухом в сторону Нерга побежали? Думали, проскочим мимо, уйдем в другую страну…
— Да, — подтвердил его слова Гайлиндер. — Казначей из своей страны вместе с Евнухом бежал, ну, с тем парнем, которого сегодня убили. Тот тоже старался убраться как можно дальше. Гарем — опасное место, там многие люди невольно развязывают свои языки и говорят многое из того, о чем другим знать не стоит, а Евнух (да будет ему земля пухом!) был там за главного. Жаль, убили парня, хороший был человек, толковый, головастый, хотя и покалеченный с детства… И чего он вместе со Стихоплетом воевать полез?! Да еще и с голыми руками? Из них бойцы — как из меня придворный певец…
— Стихоплет — это, как я понимаю, был один из тех троих парней, кого недавно убили?
— Да, он и есть. Совсем молоденький парнишка, и семнадцати еще не исполнилось… Стихоплет местный, родом из Нерга, а уж до чего талантлив!.. Просто до невозможности! Веселый, ехидный, а стихи из него просто лились, как вода в ручье, и декламировал он их умело. Мы иногда просто заслушивались, а он, если был в настроении, мог читать свои стихи часами, беспрерывно… Кстати, многие из их он сочинял просто на ходу. Не здесь бы этому парню надо было родиться, не в Нерге, а в другой стране, где искусство ценят и понимают. Цены б ему там не было!.. Кстати, со Стихоплетом все было далеко не так просто, как с нами: все же его отец — один из тех, кто состоит в конклаве колдунов, и не на последней должности.
— Как? Отец того погибшего парня — один из членов конклава?!
— Представляете? И такое в жизни случается. Так сказать, в черном стаде внезапно уродилась белая овца, которой не было никакого дела до, так сказать, до благородных занятий отца. Мы по обмолвкам охранников поняли, что парень даже знакомых папаши, тех, кто находится в конклаве — всех достал своими хлесткими стихами. Никого не боялся, звонкую фразу мог бросить кому угодно. Папаша сына сюда определил сам, можно сказать, собственноручно подписал приказ о его заключении: дескать, раз отцовское дело продолжать не желаешь, и ума у тебя на это не хватает, а язык на привязи держать не научился, то на каменоломнях враз поумнеешь. Самое место для тех, у кого нет головы на плечах.
— Надо же… Отец сам отправил сына сюда…
— Да уж… Сказал так: дескать, тяжелая работа под землей и полуголодная жизнь очень способствует прочищению мозгов. Потом, мол, когда все в голове в порядок придет, то позови — приеду, заберу, а до того и слышать о тебе ничего не желаю… А Стихоплет был упрямым парнем, да и по ухваткам и поведению выделялся из прочих. От его язвительных стихов охранников аж перекашивало! Вроде и не скажет ничего плохого, но как только доходит до охранников, что именно парень имел в виду, говоря о них — так те убить его были готовы. Мне стихи этого парня чем-то напоминали отраву для крыс: красивый, лакомый кусочек, вполне можно сожрать, и даже облизнуться от удовольствия, но потом, когда яд дойдет до печенки — вот только тогда понимаешь, что проглотил. Хороший парень был, не в пример папаше. В общем, жаль погибших парней, искренне жаль.
— А последний из погибших? Их же трое было убито там, в каменоломне?
— Верно, трое погибло, и третий из них — Хранитель. По возрасту он был самым пожилым среди нас. Этот человек долгое время охранял нескольких отпрысков какого-то знатного семейства, и заодно выполнял их щекотливые поручения… Все шло хорошо до того времени, пока в далеко не самый прекрасный момент одного из этих самых великовозрастных деток нашли убитым. Хранитель утверждал, что это сделал один из родственников хозяев — что-то они там меж собой не поделили. Конечно, словам Хранителя не поверили, а позже и вовсе объявили убийцей: дескать, погибший — дело рук жестокого охранника, который вдобавок ко всему еще и сошел с ума. Вот и пришлось Хранителю бежать, только вот уйти от преследователей у него не получилось. А сейчас колдуны на того родственничка, что убил, жмут, как только могут — Хранитель все же был профессионал в своем деле, и пока был на свободе, сумел накопать более чем достаточно доказательств, обличающих настоящего убийцу…