Пленники судьбы
Шрифт:
— Да, ребятки, — покачал головой Стерен. — Надо признать: вы опасная компания. Только мне все одно непонятно: почему вас, таких ценных, держали на каменоломне, а не в какой-нибудь тюрьме под крепким запором?
— Так это и есть то самое тайное место, лучше которого не придумаешь. В тюрьме всегда есть вероятность того, что кто-то и что-то пронюхает. Списки заключенных, ежедневные проверки, перестукивания… И потом, некоторые все же покидают тюрьму. Через тюремные стены всегда могут просочиться нежелательные сведения, и, к тому же там велика вероятность быстро загнуться от тех многочисленных болезней, которыми пропитан даже тюремный воздух. А здесь… Каменная пыль, опасность обвалов — это все, конечно, присутствует, но в то же время люди здесь постоянно работают, находятся в движении, более-менее поддерживают свой организм, и не так тупеют, как в тюрьме. А выхода отсюда нет, так же как нет и возможности хоть кому-то из невольников дать знать о себе родным или близким. Так что утечка информации из этих мест маловероятна. Все те, что попадают на каменоломню, могут покинуть ее только в одном направлении — в сторону оврагов. Есть там один очень глубокий, куда умерших скидывают. Когда там, на дне, накопится много тел — вот тогда в том овраге устраивают огромный костер. Останки сгорают, остается лишь пепел… Сами понимаете: утечка сведений на сторону через заключенных здесь полностью исключена.
— Интересно вы рассказываете…
— Еще бы не интересно! Мы же там все были!
— Где это — там? В овраге?
— О, простите, я неправильно выразился. В сторону оврага с телами умерших мы, спасибо за то Всеблагому, пока еще не собираемся. Просто нас туда водили, показывали, что за непослушание туда могут скинуть заживо, но с подрезанными сухожилиями. Туда же бросают и тех, кто состарился, или же получил в каменоломне тяжелое увечье, после которого не может работать, или тех, кто хотя бы заговорит о побеге. А о таких разговорах охранники узнают быстро. Здесь сложно что-то утаить, все на виду.
— Но вы же как-то пытались бежать.
— Мы, то есть семеро, присутствующие здесь, и трое наших погибших товарищей (да будет им земля пухом!) — нас всех держали не в общем бараке, а в отдельной комнатушке при том же бараке. Кстати, в том бараке таких комнатушек с пяток наберется, и во всех живут, такие же, как мы, невольные заложники. Их, как и нас, и на работу гоняют, и спуску не дают, и охраняют усиленно, но, тем не менее, берегут.
Я невольно посмотрела на иноземцев. Парни сидят, слушают… Наверное, среди нас они чувствуют себя, если можно так выразится, несколько не в своей тарелке, но раз Командир считает, что о них пришлым людям надо знать, то ему видней… Хотя спокойно сидят не все.
— А вы-то как здесь оказались? — снова раздалось недовольное бурчание Казначея. — Скажите хоть, кто вы такие будете и из каких краев?
— Мы торговцы — неохотно сказал Стерен.
— Ага, торговцы… Только вот чем торгуете? Морковкой или ядрами для пушек? — продолжал Казначей. — Что-то я сомневаюсь, что вы мирные торговцы! Можно подумать, вы с обычным товаром в Нерг заявились. Глядя на вас, никак не скажешь, что вы хворост или дрова продаете. Правды не говорите, хотя от нас ее требуете полной мерой!
— Тут вы ошибаетесь — вздохнула Варин. — Сюда мы приехали с самым обычным грузом. Правда, с очень дорогим. За что и поплатились… Правда, если бы у нас все прошло удачно, то перед возвращением домой мы должны были забрать одну очень ценную вещь…
— Вот с этой вещи и надо было начинать, а не рассказывать нам сказки ни о чем…
— Все очень просто — продолжала Варин, не обращая внимания на слова Казначея. — Ту вещь мы должны были забрать на обратном пути, а до того времени мы, и верно, ехали торговать. Только вот по дороге наш товар кое-кому приглянулся…
— Что, кто-то на ваше добро лапу наложил, а вас самих продали?
— А вы откуда…
— Тоже мне, новость. Не вы первые в подобное дело вляпываетесь, не вы последние. Есть на каменоломнях и такие, вроде вас. Тоже торговать ехали, и так же по дороге пропали без следа… Хоть чего-то о себе расскажите, а не то некрасиво получается: мы перед вами не таимся, а вы лишний раз слова не скажете… — надо признать, что голос у Казначея действительно неприятный.
Варин принялась что-то говорить, но я ее почти не слушала — знала, что она и всей правды не скажет, и особо привирать не станет. Так, по кромке пройдет… Все одно людям надо знать, с кем их свела судьба. Вот Варин и поясняет: везли товар на продажу, вместо этого продали нас самих. Подловили… Ну, а на каменоломне подыхать неохота, вот и попытались уйти, все одно терять нечего. Ведь не просто же так с собой в Нерг женщину взяли, что немного ведовством владеет. А остальное они знают…
Было хорошо так спокойно сидеть, слушая Варин, и ни о чем не думая. Глаза стали закрываться сами собой. Не уснуть бы… Это все от усталости — просто я потратила слишком много сил и для того, чтоб разобраться с тем, что происходит в штольне, и для лечения наших раненых…
Именно оттого я чуть не задремала, и вначале не поняла, о чем спрашивает меня Казначей, и какого ответа все ждут от меня.
— Извините, я задумалась… Вы о чем-то хотели меня спросить?
— Не я один знать хочу — вновь забурчал Казначей — Что это было? Там, в каменоломне…
— Я не понимаю…
— А чего там непонятного? Жутковатые ты, красавица, слова говорила возле той стены. Не те заклинания, что творят ведуньи для ускорения роста цветочков на грядках. Плохая та магия, темная — мы уже на колдунов насмотрелись, можем отличить светлое от темного. И еще скажи: что это было за отверстие в стене, куда мы залезли по твоему совету, и откуда взялся туннель, по которому мы идем?
Вот в чем дело! Людей испугали слова непонятного заклинания. Как видно, Казначей спросил меня о том, что было на уме у многих. Пока что все молчат, ждут моего ответа, да еще и смотрят на меня чуть ли не искоса. Боятся, что ли? Я их понимаю: если даже мне самой было неприятно произносить эти чуждые людям слова, то слушать их было еще более неприятно. Надо хоть что-то ответить на вопрос Казначея, а не то подозрительно будет…
— Если честно, то я и сама не очень поняла смысл этого заклинания. Меня когда-то ему обучили, и вот вспомнилось… Сами видели — оно пришлось как нельзя кстати. А что касается того хода в стене штольни… Это нечто похожее на запасной выход, когда-то замурованный до поры, до времени.
— Это в каменоломнях-то запасной выход? — в скрипучем голосе Казначея появилась язвительность.
— Ну да…
— В том месте была одна сплошная стена, и ничего больше! Кто же поймет, что там есть какой-то выход?
— Я же говорю, что это не вход, а выход. Он должен был открываться не со стороны штольни, а как раз с внутренней стороны, там, где мы сейчас идем.
— И когда же он, этот выход, был сделан?
— Очень давно.
— А почему тогда до сегодняшнего дня никто, кроме тебя, этого не заметил?
Хм, как бы мне это пояснить, чтоб и правду не сказать, и чтоб при том правдиво выглядело…
— Потому и не нашли, что не искали. Подобное даже в голову никому не пришло. А меня в свое время научили такие вещи определять. Вот и все, просто и понятно.