Пленники судьбы
Шрифт:
Прошло еще немного времени, и дверь нужного нам дома раскрылась. Вышедший на улицу худощавый мужчина неторопливо направился в противоположную от нас сторону, и вскоре скрылся с наших глаз за мелькающей толпой.
— Все, уходим! — Кисс бросил несколько монет подбежавшему слуге. — Идем к себе…
— На постоялый двор?
— А то куда же еще… Ну, так что скажешь? — бросил он мне уже на ходу.
— Не знаю… Вроде, следом за ним никто не шел…
— Ошибаешься. За ним двинулись двое — мужик, просивший милостыню, и какой-то парень, изображавший из себя уличного ротозея. И, не знаю, обратила ли ты внимание на то, что выйдя из дома, человек не запер за собой дверь. Допустить подобное в Сет'тане, когда вокруг столько приехавших?! А ведь Варин упоминала, что тот человек живет совсем один… Значит, от не опасается того, что хоть кто-то может забраться в дом, когда там не будет хозяина. А дом, между прочим, стоит на довольно оживленной улице…
— Может, у него появилась жена. Или же внезапно объявился какой-то родственник! Ведь мог же к нему в гости кто-то из провинции приехать. На праздники…
— Допустим. Но главное в другом — у него спина человека, который все время ожидает удара. И походка… Такое впечатление, будто он тащит на себе мешок с тяжелым грузом. Так ходят сломленные люди — я подобные вещи нутром чую.
— То есть…
— То есть в том доме, считай, поставлена мышеловка. Сунемся — она сработает. В общем, нам здесь делать нечего… Кстати, тебе предок что говорит?
— Молчит… Он тут, в Сет'тане, отчего-то почти не подает голоса… Не понимаю причины…
На следующий день, едва только взошло солнце, мы вышли на улицу. В это время верующие как раз направились в храмы Сета на утренние молитвы, а раз тех верующих было много, то и мы могли затеряться среди них. К тому же второй человек из числа тех, к которым советовала обратиться Варин, жил неподалеку от одного из храмов Сета. Так что можно было без особого труда следить за домом мужчины, заняв удобное место у храма — мало ли какие паломники отбивают там поклоны весь день, умоляя Великого Змея снять накопившиеся у них грехи! Находись там хоть весь день, и никого не должно удивить подобное религиозное рвение…
Когда, ежась от утренней прохлады, в толпе людей мы едва успели дойти до огромного храма, стоящего на большой площади, как я услышала шепот Кисса:
— Падай на колени! Быстро! И голову опусти пониже!
Когда я, не раздумывая, выполнила приказ Кисса, едва не разбив при том колени, как Кисс снова зашептал:
— Посмотри напротив, на тот дом, около которого остановилась карета… Только осторожно!
Исподлобья посмотрела в нужном направлении… Там, возле небольшого дома, только что остановилась небольшая карета, и оттуда вышли три человека. Стук в дверь дома — и они скрылись за чуть приоткрывшейся дверью, а пустая карета двинулась с места… Высокое Небо!
— Узнала? — одними губами спросил Кисс.
— Кажется, да… Или я ошибаюсь?
— Хотелось бы, только вот вряд ли мы оба можем так ошибаться. Один из той троицы — Табин, бывший управляющий твоей тетки…
Табин… Что он здесь делает? И кто эти люди? Прочем, это понятно даже мне: Табина привозят сюда в надежде на то, что он увидит кого-то из нас… А может, просто знакомых, тех, кого он когда-то знал по Славии. Наверное, бывший управляющий весь день сидит неподалеку от окна, рассматривая снующих по площади людей и выискивая знакомые лица…
С площади перед храмом мы ушли лишь тогда, когда она заполнилась народом, и можно было безбоязненно смешаться с толпой. Что тут скажешь? Только одно: здесь нам тоже делать нечего…
Когда же мы отошли от площади, Кисс сказал с неприятной ухмылкой:
— Табин, значит, жив… Его, судя по всему, оставили лишь для того, чтоб он высматривал кого-то из нас. Шанс на удачу у них, конечно, небольшой, но он есть…
— А Табин знал об этих двоих, ну, о тех, к кому нам велела обратиться Варин?
— Вряд ли. Очень и очень сомневаюсь в том, что этому человеку были известны подобные секреты. Наверное, тайная стража Нерга каким-то образом вычислила тех людей раньше. А Табин… Почему бы его не использовать, пусть и таким образом? Кстати, может тебе предок хоть что-то сказал сейчас? А то он в последнее время все молчит…
— Сказал, что мы поступили правильно. И больше ничего…
— Скажи парню спасибо… Лиа, как это не печально, но надо признать: нам с тобой, кроме как на себя, больше не на кого надеяться. Жаль…
— Что будем делать?
— Прежде всего — думать…
… И снова мы сидим в харчевне, правда, на этот раз харчевня совершенно иная, да и находится она в несколько особом месте Сет'тана, и от которого, по уму, нам следует держаться как можно дальше. Даже близко показываться не стоит, причем подобное утверждение относилось не только к нам, но и ко всем жителям столицы. Впрочем, в эти места люди и сами старались не соваться без крайней на то нужды. И нас бы не оказались подле этих мест, но сейчас у нас просто-напросто нет иного выхода. Увы…
Дело в том, что неподалеку отсюда находится главная тюрьма Сет'тана, та самая, в которой находится Марида. Надо вытаскивать ее оттуда, только вот кто бы нам еще подсказал, как можно провернуть подобное?!
Тюрьма… Огромная махина из серого камня, охраняемое многочисленными стражниками. Становится страшно при одном только взгляде на нее, и сам по себе отпадает вопрос — можно ли оттуда выйти. Ну, войти-то внутрь можно без проблем, а вот насчет пути назад… Боюсь, дорога назад невозможна…
Но это были, так сказать, еще цветочки. Немногим дальше от здания тюрьмы начиналась огромная цитадель из черного камня, вдобавок ко всему окруженная высокой стеной. Это и был центр колдунов Нерга… Конечно, у них было еще одно такое же здание, только вот оно, по счастью, находится довольно далеко отсюда, в горах, там, где и были расположены страшные лаборатории колдунов…
К этой черной цитадели, что была в Сет'тане, старались не подходить даже паломники, прибывшие в столицу на праздник Великого Сета — ведь если колдунам что не понравится, а то и просто окажется нужда в объектах для исследований, то всем известно: за этой черной стеной многое исчезает бесследно. Причем как многое, так и многие… Не знаю, как другим, но лично мне на эту цитадель было даже издали смотреть жутковато.