Пленники судьбы
Шрифт:
Пока Кисс, спотыкаясь и путая слова, рассказывал Тритону придуманную нами историю, я вспоминала о том, как мы оказались здесь, в этой комнатушке…
…Когда Кисс выложил перед Тритоном пару горстей бриллиантов и рубинов, мне показалось, что был удивлен даже невозмутимых кхитаец. Если честно, то Кисс отдал ему почти все камни старого Москита. Однако Тритон, естественно, с оплатой не торопился. Больше того: сам он не стал смотреть принесенные камни. Мы просидели в лавчонке Тритона больше часа, ожидая, по словам этого невозмутимого кхитайца, какого-то знающего человека, который сумеет оценить камни и предложит за них нужную цену. Наконец в комнате появился старик, судя по внешности — тоже уроженец Кхитая. При одном взгляде на старика можно было сказать — свой сотый день рождения от справил давненько, не менее двух десятков лет назад, а то и больше. Сейчас этот человек передвигался с великим трудом, натужно дыша, и тяжело опираясь на палку… Интересно, кто это такой? Вон, даже Тритон встал, наклонил в знак уважения голову и довольно почтительно пододвинул старику нечто, похожее на скамью.
Но вот то, какими ловкими движениями этот старый человек брал лежащие на столе драгоценные камни, принесенные нами, каким цепким взглядом рассматривал их через какую-то выпуклую стекляшку — все это указывало на то, что несмотря на телесную немощь кхитайца, в голове у него полный порядок, и в драгоценностях он разбирается в сотню раз лучше нас всех, вместе взятых, сидящих здесь. Он, без сомнения, легко сумеет отличить настоящий камень от самой умелой подделки. Не знаю, кто он такой, этот старик, но по тому, как он рассматривает каждый из лежащих перед ним камушков, можно понять, что авторитет этого человека непререкаем.
И еще я поняла, что перед нами находится один из тез почти что легендарных патриархов-ювелиров, о которых говорили: «Да, были в прошлом настоящие мастера, до которых нынешним расти и расти…». Мне вспомнился великий мастер Тайсс-Лен. Думается, он рассматривал бы камни точно так же…
Времени на то, что просмотреть все принесенные нами камни, у кхитайца ушло немало. Ох, видал бы нас сейчас Казначей, и то, что мы продаем камни, которые с таким трудом выцарапали у него! Представляю, как бы он себя повел!.. Без сомнения: от его возмущенных воплей уши заложило бы у всех присутствующих! Кажется, дорогой Казначей, от нас ты ничего не получишь назад согласно своей приписке в реестре. Так что теперь хоть кричи на нас, хоть нет, но придется тебе подчистую списывать все выданные нам драгоценности. Хотела бы я в этот момент посмотреть на физиономию нашего любителя цифр и вычислений…
Невольно мне стало смешно, и я едва не удержалась оттого, чтоб не фыркнуть. Кисс положил свою руку на мою — не отвлекайся, работай. Я в ответ чуть сжала его руку семь раз — именно столько человек, исключая Тритона и нас, находилось сейчас в этой лавке, закрытой на время дневного зноя. Надо признать: многовато людишек в ничем не примечательной лавчонке… Правда, никого из присутствующих магией я не проверяла — опасно, вдруг кто из них разбирается в этом щекотливом деле…
Наконец старик закончил рассматривать камни, и о чем-то негромко заговорил с почтительно склонившимся над ним Тритоном. Конечно, и я бы могла услышать их разговор, подняв свое восприятие до предела, только вот зачем? И так сейчас обо всем узнаем. Разговор мастера с Тритоном был недолгим, после чего старик удалился, все с таким же трудом передвигая ноги и тяжело опираясь на палку.
— Итак, — заговорил Тритон, когда старик вышел, — итак, сколько вы хотите получить за камни?
— Ну, — начал Кисс, — ну, прежде всего, вы сами видите: товар первосортный…
— Кстати, — как бы между прочим спросил кхитаец, — кстати, откуда товар?
По тому, как Кисс поднял брови, мне стало понятно, что задавать подобный вопрос считается верхом неприличия.
— Великий Сет послал. Так как насчет цены?
— А как насчет ответа на мой вопрос?
— А я интересуюсь: где наши деньги? Не хотите брать товар или сбиваете цену? Тогда мы уходим…
— Почему же не хочу? Очень даже хочу. И еще бы мне очень хотелось знать, где это вы умудрились взять столько товара разом?
— Хм, интересный вопрос…
— Ответ на него, надеюсь, тоже будет интересен.
— Допустим, это дедушкино наследство.
— Или бабушкино…
— Совершенно верно — или бабушкино.
— Я спрашиваю не просто так — кхитаец говорил, не повышая голоса. — Мне нужен правдивый ответ.
— Если вас что-то не устраивает в нашем товаре, мы с ним можем пойти в другое место… — и Кисс попытался было приподняться с табурета, на котором сидел, но тут ему на плечи легли тяжелые ладони.
— Сидеть!
За нами, как из-под земли, оказались два крепыша. Хотя почему это как из-под земли? До того времени они молча стояли за темной ширмой позади нас.
— Не понял… — Кисс посмотрел тяжелым взглядом на кхитайца. — Это не дело. Обычно деловые люди так себя не ведут…
— Обычно и такой товар горстями не приносят.
— Это мое дело, откуда я взял товар. Если вам что-то не нравится…
— Мне не нравится, что ты не отвечаешь намой вопрос. Повторяю: откуда у вас эти камни?
— Вы что, работаете еще и на стражу? И как там обстоят дела с расценками?.. — съехидничал Кисс, и тут же замолк, получив хороший удар ребром ладони по шее от стоящего позади крепыша. Я рванулась было к Киссу, но и меня с силой удержали на месте — по шее я, правда, не получила, но хороший тычок под ребра все же заработала. Эх, парни, не будь у нас в том крайней нужды, вам бы эти тычки еще долго вспоминались…
— Не выношу грубости… — чуть поморщился кхитаец. — Нарушает гармонию в окружающем мире и сбивает равновесие в душе… Ну, раз вы не желаете отвечать на мои вопросы по-хорошему, то придется вас отвести в иное место, более закрытое, откуда звуки не доносятся до поверхности. То место очень способствует смягчению характеров и повышает желание упрямцев ступать в переговоры…
— Да вы что… — начал было Кисс, но тут кхитаец чуть заметно кому-то кивнул головой, и нас, заломив перед тем руки за спину, грубо сдернули с табуретов, на которых мы сидели, и куда-то потащили. Конечно, мы попытались, было, дернуться, но ничего, кроме удара по почкам, не заработали…
Перед тем нас грубо обыскали, с Кисса сорвали его пояс контрабандиста… Ну, там ничего подозрительного нет, а тот пояс, что был на мне, мы спрятали еще сегодня утром, и не где-нибудь, а на конюшне того постоялого двора, где мы остановились. Там, как сказал Кисс, полно мест, куда вряд ли кто сунется, а если даже тот пояс и найдут, то вряд ли свяжут с нами…
Что касается порошков старого колдуна, то я вытряхнула их в разных местах улицы — с собой нам их никак не взять, а сами мешочки из-под лекарств я спалила в костре, который разложил на дворе постоялого двора кто-то из приезжих… Жалко, конечно, порошки, но ничего не поделаешь — от них надо избавляться. Другого выхода у нас просто нет: эти самые порошки могут навести на верный след. Конечно, можно спрятать эти самые снадобья старого Москита где-то на нашем постоялом дворе, только вот если у нас получится задуманное — вытащить из тюрьмы старую королеву, то нам к этим местам даже близко подходить не стоит — ведь именно там нас и будут искать в первую очередь. И еще нет никакой уверенности в том, что порошки, если мы их спрячем, не попадут в чужие руки. А еще в кармашки того пояса Кисс сунул и свои кожаные браслеты, правда, вытащив перед тем несколько непонятных железок, которые неподалеку от лавки Тритона сунул за подкладку своих сапог. Так что хвостов за собой мы постарались не оставить…