Пленники судьбы
Шрифт:
— А вчера… Как ты думаешь, зачем Кастан ездил в цитадель?
— Не знаю, хотя кое-какие мысли по этому поводу у меня имеются… Если коротко: ни за чем хорошим туда не ездят. Не те там дела творятся, о которых можно сообщать всем и каждому… Кстати, дорогая, я так и не понял, с чего это ты вдруг вздумала отираться возле меня? Учти: объяснения от тебя этому весьма недостойному поведению я так и не услышал. И, что самое интересное, ты даже не думаешь отползать! Хотя бы сделай вид, что тебе страшно неудобно оказаться в столь пикантной ситуации!
— Не вижу необходимости…
— Какая вопиющая бестактность вкупе с немыслимой дерзостью! Попирается моя высокая нравственность! Про остатки вашей порядочности я уже и не упоминаю: она, кажется, давно разбита вдрызг! Да еще совести хватило — под бок к спящему мужчине полезла! Помнишь, я тебе говорил — ты не в моем вкусе…
— Ну, это было так давно… Вдруг у тебя вкусы поменялись? Всякое случается. Говорят, в жизни нет ничего постоянного…
— Я решительно отказываюсь понимать вас, моя дорогая! — оскалился Кисс. После того, что я сказала парню о его матери, его настроение поменялось, и он снова стал прежним наглым котом. Спасибо вам, Пресветлые Небеса, парень, кажется, успокоился и я вновь вижу перед собой того Кисса, которого знала раньше. Вот и сейчас он продолжал со своей непонятной ухмылкой — Повторяю: душа у меня хрупкая и нежная, почти как цветок…
— Ага, только еще бы понять, какой именно цветок напоминает твоя душа — крапиву или колючий осот? Не подскажешь?
— О Небо, где ее душевная тонкость?! Моя дорогая, ваши постоянно бросаемые в мою сторону грязные намеки совершенно непонятного содержания вызывают в ней, в трепетной и чистой душе нежного цветка… Цветок… — тут Кисс на мгновение замер, а потом заговорил уже совсем иным голосом. — Лиа, погоди… А где схема тюрьмы, ну, та самая, которую нам нарисовал стражник?
— Вон там, на столе лежит… А что, тебе пришла в голову дельная мысль?
— С тобой растеряешь все мысли… Так, давай еще раз посмотрим на эти каракули…
Парень долго смотрел на грубо начерченную схему, потом вновь прилег на лежанку, прикрыв глаза. Я тихонько отошла, присела за стол. Уже знаю, что в такие моменты Кисса лучше не беспокоить — мне еще и попадет, чтоб не отвлекала, так что лишний раз лучше промолчать. Чуть позже сам скажет, что надумал.
— Так, говоришь, дельная мысль… — через продолжительное время вновь подал голос парень. — Лиа, насчет дельной мысли — это вряд ли, но зато мне в голову пришла некая дурная мысль насчет того, как ту старую ведьму вытащить…
— Она не ведьма!
— Ладно, пусть не ведьма, а кто-то вроде того… Только обещай выслушать спокойно.
— Ну, ты же меня знаешь.
— Знаю, оттого и говорю — вначале выслушай…
…Когда Кисс закончил говорить, я вздохнула:
— Как я понимаю, спрашивать, все ли в порядке с твоей головой — бесполезно?
— Так что скажешь?
— И как тебе подобное в голову могло придти?
— Дорогая, будь добра, ответь на мой вопрос поточнее.
— Пожалуйста. Это может придумать лишь тот, у кого с мозгами не все в порядке. Самому совать голову в петлю… У меня, как видно, тоже в голове чего-то не хватает, раз я не возражаю. Так что я единственное, что я могу сказать насчет твоей мысли, так это всего лишь то, что мы с тобой — два дурака. И оттого планы у нас дурацкие. И еще: таких придурков, как мы, надо еще поискать…
— Если я правильно понял, то вы, моя дорогая, ничего не имеете против? И даже согласны?
— Интересно, как ты догадался?
Глава 15
— Итак, спрашиваю еще раз: откуда у вас взялись эти камни? — и Кисс получил очередной удар под ребра. — Имейте в виду: терпение у меня не беспредельно!
Мы с Киссом были привязаны к врытым в землю столбам, и находились в одной из задних комнат лавки Тритона, того самого скупщика краденого, которому всего лишь пару дней назад продали с десяток крупных рубинов. Похоже, эта низкая полуподвальная комнатенка у кхитайца служила для самых разнообразных целей, в том числе и для допросов…
— Слышь, ты… — Кисс с трудом выдохнул из себя воздух. — Зря я Дудана не послушался, когда он советовал не носить тебе большие партии товара. Жадным становишься…
— Что ж, всегда надо слушать тех, кто старше тебя. И умнее… Ну, так я жду ответа на вопрос: откуда у вас эти камни? Молчите? Напрасно. Тогда, как говориться, не обессудьте. Не хотел я ваши тела портить, но раз вы не понимаете хорошего отношения к себе… — и кхитаец кому-то махнул рукой.
Один из тех молчаливых людей, что стояли за спиной Тритона, шагнул к стоящему у стены низкому столику и взял с него лежащие там железные щипцы самого жуткого вида. Это даже не щипцы, а крючки, покрытые чем-то ржавым и бурым, похожим на высохшую кровь. Впрочем, только один вид тех непонятных, но страшных орудий пыток, что были разложены на столе, способствовал словоохотливости допрашиваемых. Но я и не сомневалась: появись в том хоть малейшая нужда, Тритон применит на практике все находящиеся здесь инструменты весьма устрашающего вида, причем и для меня он не станет делать исключения… Так, все, хватит, сейчас самое время испугаться…
Слезы у меня брызнули вполне натурально, и я начала горько рыдать. Правда, надо признать — слезы я лила в три ручья, но рыдала при этом не очень громко — пока что Кисса перебивать не следует.
— Постойте! — парень взвыл ничуть не тише Визгуна. — Постойте!! Может, договоримся?
— Может — кивнул головой кхитаец. — Смотря о чем…
— Предлагаю вам пятую часть!
— От чего именно вы предлагаете мне эту самую часть?
— А я знаю?! Могу лишь догадаться, что там немало!
— Где — там?
— Говорю же — не знаю! Мы ее бабку ищем… — кивок в мою сторону. — Ее бабка знает нужное место! Ну, то самое, где сокровища спрятаны…
— Надо же, очередные сказки для взрослых… — у голосе Тритона проскальзывали нотки безразличия. — Что ж, чего-то подобное я и ожидал услышать — у людей никакой фантазии! Ладно, рассказывайте. Надеюсь, это будет довольно забавно и я хотя бы в этот раз услышу что-то новенькое, а не то все эти истории про закопанные клады так похожи одна на другую…