Пленники судьбы
Шрифт:
Наш проводник как раз сворачивал в какой-то небольшой темный коридор, когда Кисс внезапно споткнулся на, казалось бы, совсем ровном месте.
— Что тут у вас за дрянь пролита на полу? — недовольно спросил он. — Поскользнулся и едва ногу не подвернул…
— Вроде все сухо должно быть — проворчал наш сопровождающий. А голос у него, и верно, хриплый, будто он никак не может прокашляться. — Под ноги смотреть надо, а не по сторонам… Ну, долго еще стоять будем?
— Так тут темно… Слушай, а куда мы идем? Коридор вроде прямо, а ты…
— Куда велено, туда и идем.
— И все же… Ты уж извини, но я тут в первый раз…
— За мной идите — нашего провожатого никак не назовешь словоохотливым человеком.
— А разве нам не прямо надо? — Кисс стоит, ногу растирает, и в его голосе нет ничего, кроме вполне объяснимого любопытства.
— Я сказал — не болтайте попусту, за мной идите — повернулся к нам спиной человек. — И не отставайте…
В то же мгновение Кисс одним прыжком оказался возле охранника, и своей сильной рукой прижал его к стене.
— Ты чего?.. — дернулся охранник.
— Так куда ты нас ведешь, Хрипун?
— Куда надо, туда и веду.
— Да мы уже стоим у пятого витка, а ты свернул в боковой коридор. Куда он ведет?
— Ты, как я погляжу, знаешь много…
— Это ты нас пытаешься отвести куда-то не туда!
— Да ладно ломаться-то передо мной! А то я не вижу! Никакое вы не охранники. И не служивые. И не те, за кого себя выдаете. И вообще — не нравитесь вы мне. Оба.
— Чем же мы тебе не глянулись?
— Я всю жизнь здесь пробыл, и уже шкурой чую, кто есть кто. Это до офицера не дошло, а я…
Мне внезапно вспомнились слова мужчины в лавке Тритона, что, дескать, у него в тюрьме есть человек, который печенкой ложь чует… Так речь шла об этом человеке, Хрипуне? Но почему тогда Хрипун хотел отвести нас в этот боковой коридор?
— А ты нас хотел запереть, так? — тем временем продолжал Кисс. — Пройти мы еще немного вперед по этому боковому коридору, и уперлись бы в тупик? Мне отчего-то кажется, что там, впереди, нас ждет неприятная неожиданность: ты б нас туда привел, и сразу же после того, как только мы границу того тупика перешагнули, ты решетку опускаешь, чтоб мы не вышли… А сам бы в это время с другой стороны решетки оказался… Этот боковой коридор — ловушка. Верно?
— Хоть бы и так!
— Но… зачем?
— Вот и я пытаюсь понять — зачем вы сюда заявились? — прокашлял Хрипун.
— Да я…
— Погоди! — остановила я Кисса. Прошлась по сознанию мужика, хотя отчетливо понимала, что сейчас лучше не рисковать — в этой тюрьме полно ловушек, отслеживающих даже малейшее применение магии или хоть чего-то подобного… — Погоди… У него было задание: нас в том тупичке запереть, во избежание возможных неприятностей. Так? И допрашивать нас так удобнее. А потом бы туда нашу… бабушку привели — дескать, говори всю правду, а не то мы с ними такое сотворим… Верно?
— Ну… Сидели бы вы у меня за железной решеткой, и не пикнули… И бабка бы ваша все сказала… Только вы все одно не те, за кого себя выдаете. Все врете. Не скажу точно, в чем у вас неправда, но все одно — врете. Думаю, вы ничего и никому не скажете ни о каком кладе — просто нечего вам говорить. Я так и офицеру скажупередам. Пусть он потом с вами сам разбирается.
— А чего же раньше офицеру не сказал, что мы у тебя подозрение вызвали? Еще там, внизу, когда нас увидел?
— Я тогда еще не понял, кто вы такие — все же это не сразу доходит… Да и приказ насчет вас двоих у меня уже заранее был — посмотри, сказали, на них, и определись… У меня глаз — алмаз! Вот и отвел вас туда, куда было велено… За решеткой вам — самое место.
— Говорливый ты…
— А вам все равно отсюда никуда не деться.
— Ключи давай!
— Ага, как же, ключи им подавай… К вашему сведению, я человек осторожный, и оттого их внизу оставил, у офицера. Вот он их и принесет, и бабку вашу выведет, если сочтет нужным. Только он мужик осторожный, сам вас в свободную камеру затолкает и допросит, как положено…
Так, офицер в курсе — подумалось мне. Эти двое — офицер и Хрипун, они и есть те самые доверенные люди, о которых говорил тот самый мужчина в лавке Тритона, те, при которых нам и следовало разговорить бабулю насчет того, где находится клад… Все верно, большее количество людей не стоит посвящать в свои игры, а этих двоих вполне хватит, чтоб потом расправиться с нами…
Хрипун тем временем продолжал:
— Время от времени бывает, что такие, как вы, пытаются сюда проползти. Кстати, уже давненько ничего похожего не случалось. Ну, проходить в тюрьму — проходили, было такое, только вот назад еще не выполз никто.
— Ключи давай!
— Говорят же тебе — их у меня нет! Не для того я их внизу оставлял…
— А ты давай тот, что открывает хранилище с оружием!
— Знаешь ты, как я погляжу, много. Откуда вот только, интересно… Ну да ничего, на допросе из тебя все вытряхнут.
— Ключ давай!
— Нет его у меня, хоть обыщи! Говорю же — внизу оставил, причем как только вас увидел. Не глянулись вы мне. Причем не глянулись оба. Я ж говорю — у меня опыт!..
— Что ж, раз ты у нас такой честный служака… — и Кисс мгновенно ударил по шее охранника сложенными пальцами, а когда тот стал оседать на землю, быстро обшарил… Не страшно, отметила я про себя, удар, конечно, сильный, но не смертельный.
— Ну?
— Увы, не обманул. Ключей, и верно, у него с собой нет… Ладно, не страшно. Я предполагал подобное. Ты, давай, оттащи Хрипуна в темноту, и дай ему еще разок по шее, чтоб пришел в себя как можно позже, а я пока другим займусь… Так, где тут это самое хранилище?
Как сказал нам тот охранник, которому я несколько дней назад свернула голову — здесь на каждом витке находилось что-то вроде небольшого склада с оружием. На случай возникновения чрезвычайной ситуации. Оружие положено иметь — все же это тюрьма, в которой заперто множество людей, а человек всегда стремится на волю… Да и охранникам тяжело ходить, если ты с ног до головы увешан железом. Именно по этой причине на каждом витке тюрьмы находились небольшие хранилища, где, надежно запертое, хранилось кое-какое оружие для усмирения на случай возможного бунта заключенных, или же прочих неприятностей. Но главное — в том хранилище вместе с оружием были и запасные ключи от камер.