Пленники вечности
Шрифт:
После полудня назад вернулся один из баркасов с деревенскими. Из замка вскоре появились двое ратников в сопровождении важного до невозможности офицера в блестящем шлеме-саладе.
— На рыбку потянуло, — проворчал наблюдающий за ними Хоббит. — Кажется, маршрут у них всегда один и тот же, мимо вон той, весьма примечательной скалы.
Действительно, башня нависала над деревенькой, от нее вниз сбегала петляющая тропинка, изобилующая участками, не просматривающимися ни из амбразур, ни со стороны рыбаков. Одно из таких мест и заприметил легионер.
Аника,
— Можно взять в оборот датчан, тихо и незаметно.
Шон мучительно размышлял, как нейтрализовать конный патруль. Казалось очевидным — необходимо обстрелять их в темноте, зажав в узкой каменной теснине. Однако ночью из башни никто в деревню не ходил, а к утру патрульных хватятся.
— Стоп, — оборвал раздумья ирландца грубый голос назгула. — Наша задача не перебить как можно больше датчан, а украсть претендента на местный престол. Ты лучше думай, как шугануть их и не дать перехватить отступающих к лодкам.
— Легко сказать, — пробурчал ирландец, — когда всего три лука на всех!
— Ларчик просто открывается… — Ангмарец вновь подошел к импровизированной схеме и от избытка чувств пошевелил над ней тонкими пальцами. — Необходимо дождаться момента, когда совпадут два обстоятельства: офицер пойдет со своими ребятами за едой, а принца выведут на прогулку.
— Тогда уж давай ждать трех совпадений, — недоверчиво помотал головой Шон. — Когда конный патруль как раз отправится восвояси и не услышит лишнего шума.
— Так мы проторчим тут до Страшного суда, — согласился Хоббит.
— Пока торопиться нам некуда. Роде будет ждать нас целую седмицу. Кстати, и на море беспокойно, не случиться бы шторму. Утлые наши суденышки волнам на один кус.
— В готовности надо быть постоянно. — Аника подошел к заболевшему гоблину, протянул ему баклажку. — Возле деревни залягут пятеро. На дороге пятеро. Остальные — в наблюдатели или в резерв.
Гоблин вяло хлебнул из баклажки и вдруг испустил приглушенный вопль восторга:
— Огненная вода!
— У нас ее горелкой называют. — улыбнулся Аника. — Если пролить на ладонь — горит, но не обжигает. Я сам на травах степных настаивал. С собой таскаю для хворых.
— В тему, в тему я приболел, — осклабился гоблин, делая изрядный глоток. — Сейчас бы докторской колбасы, или чесночной, да теплую ванну…
Аника отобрал у него баклажку и спрятал в свой мешок.
— Если лихорадка начнется, не пить будешь, а станем в спину втирать. Но лучше, чтобы ты сам окле-мался. Ляг ближе к костру.
Захмелевший «солдат папы Сау» быстро забылся беспокойным сном.
Прошел день, за ним ночь.
Появился утром еще один баркас, выманив офицера и его сопровождающих. За ними из-за скал наблюдали недобрые глаза. Кажется, нехитрый порядок охранения они вскрыли полностью.
— Я придумал, как нам обтяпать это дельце, — сказал Шон, протягивая к жалкому костерку озябшие руки.
— Выкладывай, пора нам уже шевелиться… — Назгул присел рядом, поглядывая на казачий мешок, где лежала вожделенная водка.
— Баркасы подходят вдоль скалистого берега, так что их вряд ли видно с башни, не так ли?
— Ну, в море-то их явно успевают заприметить.
— А дальше из вида теряют. Нам нужно захватить баркас, переодеться в рыбацкое тряпье, выманить на себя прожорливого офицера. А дальше — как решили.
— Одна загвоздка!.. — Назгул говорил простуженным, лающим голосом. — Как ты заставишь вывести Магнуса на прогулку?
— Тут придется положиться на Маниту, как говаривали индейцы. Либо Гамлет наш окажется вне стен башни, и тогда мы подбираемся, переодетые солдатами, поближе, вырубаем парней с гизармами, прикрываем родственничка датского короля дощатыми щитами и тикаем к лодкам. Либо же заставляем открыть ворота и врываемся в башню. Тогда одна половина отряда начинает веселье внутри, а вторая обороняет дорогу.
Аника и Соболевский выслушали его без особого энтузиазма. Но обоим сделалось ясно — другого пути просто нет. Еще несколько суток в холодной пещере, и отряд сделается небоеспособен. Еще двоих бил кашель и начинало опасно лихорадить. К концу подходила снедь и вода…
Глава 24. Датский блицкриг
Рискуя жизнью, Соболевский поднялся по почти отвесной стене и летучей мышью прилип к каменному зубцу, с которого отлично просматривалось море. По всем расчетам, один из баркасов должен был вскорости появиться… С башни маленькую фигурку поляка вряд ли кто смог бы рассмотреть, но все же Ежка старался шевелиться как можно реже. Обвив вокруг талии сыромятный ремень и перебросив его через петлю, он стиснул зубы и постарался обращать меньше внимание на резкие порывы ветра и холод равнодушного камня.
Баркас действительно мелькнул меж волнами, и поляк начал спускаться. Рыбаки шли медленно. Даже им, знавшим этот берег, как свои пять пальцев, было боязно наскочить на коварные подводные валуны, скрывающиеся в ложбинках между волнами.
Когда баркас вошел в пасть бухты, туда же скользнула лодка, ведомая ангмарцем.
В сущности, этот маневр назгул затеял для страховки. Данских рыбаков собиралась брать в оборот абордажная команда каперского флагмана. Но оставался риск, что им удастся ускользнуть и уйти морем. Тогда экспедиция окажется под угрозой срыва, а сам маленький десант попросту погибнет.
В туманной дымке кожаная лодочка неслышно скользила вслед за казавшимся громоздким и неуклюжим баркасом, словно щука за плотвой.
Но в азарте ангмарец увлекся чуть сильнее, чем следовало. Совершенно неожиданно баркас замедлил бег. Два суденышка опасно сблизились, ибо кожаная лодчонка продолжала двигаться по инерции.
Случилось непредвиденно. Опасаясь столкновения с подводным камнем, даны стали сдавать назад…
Маневрировать было поздно. Только ангмарец собрался отдать приказ об атаке, с баркаса послышался приглушенный крик. Их заметили.