Пленники Зоны. Гонка преследования
Шрифт:
– Оформим в лучшем виде, парень… э-э…
– Треш. Данила Топорков, если угодно!
Позади них громко упала и покатилась по полу бутылка. Обернувшись, сталкер заметил бледное, несколько испуганное лицо одного из клиентов бара. Тот спохватился, перехватив взгляд следопыта, и поспешил отвернуться, торопливо поднимая упавшую стеклотару. Что-то знакомое или, может быть, необычное показалось в лице этого человека. Треш прищурился, закусив губу и пытаясь вспомнить, где видел его, но Кузбасс отвлек сталкера.
– Чем докажешь свою невиновность, Треш?
– Невиновность в чем, уважаемый? На мне нет никакой вины. Направлен
Треш кивнул тетке Глафире, которая усмехнулась и потопала наверх по скрипучей, но массивной винтовой лестнице. Люд местный все так же продолжал лицезреть назвавшего себя не только по прозвищу, но и по имени-фамилии путника, что считалось в Зоне редкостью и плохим знаком, так как она всегда выбивала новичков, раскрывших свою истинную натуру, свои ФИО. Вот такая здесь карма! А этот парень не выглядел зеленым юнцом или туристом, показался тертым калачом, но вот приметы и негласные правила Зоны почему-то не знал.
– Хм, – Кузбасс сделал задумчивую мину, но руку с обреза убрал, снова вернувшись к карандашу и блокноту, – в таком случае этот хитер-бобер Шрам может внаглую прийти сюда и заявить тоже самое – типа не виноват, это Мамонт шутит, кляузы бросает в сеть, потешается. Так?
– Тут ты прав, Кузбасс. Кстати… А разве Шрам сюда не забегал?
Толстяк в подтяжках проницательно вгляделся в лицо сталкера, будто хотел прожечь дыру, но не зло, ненавистно, а изучающе, настороженно.
– А что, должен был?
В баре повисла минутная тишина. Даже посетители перестали издавать шорохи. Все знали по новостям из личных КПК о бегстве Шрама, его предательстве и трупах, усеявших его тернистую дорожку. Каждый из присутствующих, включая самого хозяина бара, мечтал завладеть хоть толикой информации о беглой «крысе», не говоря уже о его поимке. Это сулило не только хороший заработок, но и вечный авторитет.
– Ну-у, нет так нет. Я его на карьере потерял, поди, на Свалку рванул, шельма. Ищи-свищи его теперь, – промолвил Треш, преследуя свои цели и понимая, что лишнего болтать тут тоже не надо бы.
И тут проявил себя один из клиентов бара, пожилой возрожденец.
– К Фараону торопится, там его кореша. С ними дела свои черные водит, наемник хренов!
– А ты чо, брателло, за Фараона чо-то имеешь? – тотчас отозвался один из бандитов за соседним столиком. – Предъяву кинуть хошь? Так мы, это, вмиг тебе печать поставим, прямиком в лобешник. А?
– Рот закрой свой, чучело вшивое! – гаркнул с другого стола армеец в камуфляжной полевой форме, оторвавшись от вилки с мясом. – Тебе место в сортире, чумазый, там понты свои гни. Тебя вообще сейчас спрашивали?
– А тебя, волкодав крысиный? Тебе кто слово давал, вояка недоделанный? – в ответ прохрипел второй бандит, хватаясь за нож.
Ситуация грозила взрывом, но громкий бас Кузбасса вмиг остудил пыл задир:
– А ну, заткнулись все тут! Ишь, глотки продуть захотели, малахольные! Идите снаружи разбирайтесь, здесь правила для всех одни. Или штраф влепить?
По извиняющимся жестам вояки и бандита Треш понял, что разговор с ними закончен, и повернулся к хозяину бара:
– Если твоя инфа стоит денег, я заплачу.
– А что, уже разжился харчами и хабаром, сбежав из тюряги Мамонта? – съязвил толстяк, ухмыляясь.
– Я еще раз повторяю, – Треш немного обиделся, побледнел. – Я не сбегал от него, а нахожусь в свободном плавании, веду гонку преследования Шрама.
– Гонку чего? – просипел подошедший нетрезвый анархист, но его тут же отшил Кузбасс:
– На хрен свали, пьянь! Тебе спорт явно чужд, а паря этот, видать, дружен с ним. Верно толкую?
– Верно, Кузбасс. Со спортом я на «ты», – улыбаясь, сказал сталкер и решил брать быка за рога: – Ну так что, если любишь деловой разговор, у меня есть цель, есть идеи, нужна подходящая снаряга. В этом ты можешь мне помочь, я нутром чую. У тебя умная голова, да и приличная амуниция найдется. А еще связи. Нужные связи! Думаю, сочтемся?! Плюс я готов предложить большее, чем ты думаешь.
– Даже так? И это все ради инфы о Шраме? – вздернул густые брови на моментально вспотевшем лбу Кузбасс. Твердые, ощутимые шаловливыми пальцами намеки на выгодную сделку всегда ввергали владельца бара в приятную истому.
– О, нет! Не только о нем. Куда он двинул, я и так знаю. Умею читать следы. На Северных холмах только бандитов Фараона вотчина. К ним и чешет. Мне помимо Шрама иная инфа нужна…
– А с чего ты решил, паря, что Шрам дует к Фараону? – дежурно улыбнулся Кузбасс.
– Но не за Кордон же?! – деловито заворковал сталкер, разминая шею. – Куда на севере Зоны, кроме бандитов, ему податься? Только к другим бандитам, не к Фараону, а разве что к некоему «Б» за Свалкой, в поселке на севере.
И тут Кузбасс огорошил молодого ретивого следопыта, вернув его на землю.
– Это ты про локацию севернее Свалки говоришь? Поселок с неким «Б»?
– Ну да.
Кузбасс громко заржал, отчего стопка рюмок свалилась с полки позади бармена, вдребезги разбившись на полу. Хозяин недовольно хмыкнул, перестав гоготать и оценив ущерб, но взглянул на сталкера и вновь засиял лицом.
– Так вот тебе бесплатная инфа, Треш. Так сказать, бонусом к будущему договору. То самое поселение не что иное, как город Туманск. Некогда закрытый городок, жители которого являлись работниками Станции до аварии. Эта твоя литера «Б» в нем – база «Бастиона», группировки легионеров, самых чмошных и обдолбанных уродов Зоны. А наш неуловимый хитер-бобер Шрам, даю руку на отсечение, чешет именно туда. Не к Фараону, с которым хоть и дружен, но не доверяет ему и опасается кидалова, а к этим провоенным сектантам, фанатикам, к которым соваться никто из нас никогда не станет. С ними нельзя договориться, их нельзя напугать и чем-то устрашить, они сами по себе, сильны и могущественны. Они – зло Зоны, уверенные, что они – ее детище! И только один черт знает, кто или что может извести этих легионеров со света.
Обескураженный сталкер после таких новостей еще бы долго давил идиотскую улыбку и строил тупую гримасу, словно пойманный учителем на месте преступления школяр, если бы не зов тетки Глафиры, извещавшей о готовности номера и нагревшегося тена душа.
Кузбасс почесывал пятерней трехдневную щетину и долго с некоторым вожделением оценивающе смотрел на выложенный перед ним хабар сталкера. Тот, который парень смог выставить на продажу или обмен, спрятав остальное в сейфе номера.