Плерома
Шрифт:
– Слушаю и повинуюсь, – просипел он, как будто это физическое сжатие могло ему повредить.
С неба шумно рушилась стая раздраженных подростков.
– Ищи!
Джин попросил потереть им клавиатуру. Секунда на размышление – и вот вам комбинация нужных цифр.
Двери закрываются, двери открываются.
Добро пожаловать: Улан-Батор. Центр.
Широкая площадь, окруженная зеркальными, ласково поблескивающими стенами. Сама площадь тоже чуть поблескивает, как отполированная. Четыре ромбом расположенных фонтана. Довольно пустынно, несколько десятков фигур на всем обширном, в несколько га, пространстве. Район административных зданий, а может, местные Лазареты. Люди движутся в разных направлениях, не спеша. Что-то парит в воздухе, солидно, без молодежного треска. Фигура беглеца была обнаружена, надо сказать, почти случайно.
Беглец подбежал к углу одного из небоскребов и вдруг как будто провалился сквозь землю. Ничего себе! Оказавшись у этого места, Вадим понял, в чем дело – та же самая кабина мгновенного перемещения, только вход через крышу.
– Что теперь?!
Платок пожужжал:
– Сиракузы. Историческая часть.
Вадим только усмехнулся. Похоже, парень совсем потерял голову. Как он собирается в своем пиджачном костюме затеряться среди тог и туник? На деле вышло все не так просто. Выскочив на вымощенную очень старыми на вид плитами площадь, Вадим не увидел гада немедленно. Справа колоннада, слева каменистый склон, поросший приземистыми кустами. Роща. В роще прогуливающиеся. Одеты все, как и предполагалось, антично. Из-за рощи выбредает отара. Погоняет ее своим позевыванием кудлатая сонная овчарка. И парень в совершенно современном комбинезоне. Этот комбинезон Вадима и взволновал. Он бросился через площадь к колоннаде, вертя головой. Не видать! Обогнул потрескавшийся портик, похрустел песочком на тропинке в масличной роще, с налету растолкал группу мирно беседующих древнегреков. И в тот момент, когда, извиняясь, раскланивался, уловил краем глаза знакомое очертание плеча. Человеческая фигура тут же скрылась за каменной фигурой. Кинулся туда. Никого! Но был уверен, что не показалось. Несколько раз повернулся на месте, пока не сообразил, что каменная статуя тут поставлена не просто так. Ее постамент есть перемещательная кабина. Спасибо, Афина, или Деметра.
– Антарктида! Вавилонская башня, 13.
– Давай, Антарктиду, – азартно прорычал Вадим. Еще пару часов назад он был неподалеку от северного полюса, теперь ехал на южный. Створки разошлись со знакомым вздохом. Открылись циклопические виды знаменитых строительных площадок. Железо-пластмассовые пилоны, возносящиеся на четырехкилометровую высоту. Арматурные леса. Горы грузовых шарообразных геликоптеров, как на картине «Апофеоз войны». Когда-то здесь всерьез старались возвести пирамидальное сооружение с целью проколоть пелену Плеромы. Но, уже через три года после начала работ даже самым узколобым оптимистам стало ясно, что дело это гиблое. Потом хотели ограничиться устройством высокомерной лаборатории, дабы наблюдать свойства Плеромы на значительном расстоянии от поверхности планеты. Очень скоро выяснилось, что свойства эти одинаковы и неизменны в любой точке в любой момент, так что никакой пищи для заброшенной в небеса аппаратуры не найдется. Тогда решили из всего этого антарктического строительства сделать музей под закрытым небом. Памятник самомненью человечества и наступающему рано или поздно отрезвлению.
Вадим успел изучить приемы спасающегося бегством человека, так что сразу же различил его неровно движущуюся фигуру среди обломков вещества и уродов техники. Кто же все-таки он такой? И почему убегает? Что, в конце концов, он, Вадим, ему может сделать, даже если поймает?!
Это не кто-то из знакомых, человека известного тебе узнаешь даже со спины. Вадиму ни разу не удалось приблизиться к этому плутающему типу ближе, чем на тридцать-сорок шагов. Но и ему ни разу не удалось оторваться дальше, чем на сто-сто десять. Интересно, сколько может продолжаться эта ерунда?! У Вадима крепла уверенность, что, в конечном счете, победа будет за ним. Убегающий явно старше годами, при этом еще и неизобретателен, его тактика уклонения от встречи строилась
Вадим бежал, меся подошвами старинный, музейный гравий, огибая не менее музейные бетономешалки вавилонбашностроя. Понятно, он решил, раз ему не удалось затеряться среди людей, в устроенных поселеньях, попробуем спрятаться среди хаоса развалин. Ищет безлюдное, захламленное место. Запомнил, видимо, во время прошлого посещения, посетителей было немного. А для чего ему безлюдное место? Вадим чуть замедлил шаг. Вдруг этот тип решил, что загнан в угол, и чего теперь ждать от человека, который это решил? Хотя, что он может, вытащит из кучи мусора кусок арматуры… Нет, люди тут попадаются. Действительно, то там, то здесь мелькали парочки или одиноко задумчивые фигуры. Музей все-таки.
Исчез из виду. Пробежал между покосившейся кучей металлоконструкций и кучей грязных пластмассовых емкостей и резко свернул налево? Вадим тоже свернул налево. Ага, петляет. Опять налево, теперь вверх по полурассыпавшейся лестнице, направо, вдоль цементной исписанной любовными граффити стены, опять направо. И – исчез! Вадим растерянно покрутился на месте. Где тут можно было спрятаться? Старинный бульдозер с перекошенным щитом как будто получил от паровоза в челюсть. Обошел его кругом. Пусто! Из-за кучи строительного мусора вышла девушка. Огляделась и начала карабкаться в кабину бульдозера. А, черт!
– Девушка, а девушка, это не вы забыли часики, вон там, у большой трубы?
Девушка посмотрела на Вадима, как на ненормального, но это заставило ее остановиться, что было тому и надо. Он довольно грубо ее оттеснил, первым вскарабкался внутрь бульдозера. Где здесь клавиатура?
Место следующего прибытия было в лесу. Смешанном, хвойно-лиственном. Кабина прибытия располагалась в строении, напоминающем по виду деревенский сортир. Поляна, поросшая хорошей, упругой травой, и посреди нее одинокий дощатый сортир. Впрочем, не одинокий, прямо перед ним канцелярский стол, за ним пожилая женщина в очках, справа и слева по крупному мужчине. Стоят с таким видом, что они при деле. Впрочем, у Вадима не было времени к ним присматриваться, он шарил глазами по белым и сосновым стволам в поисках удаляющейся спины.
– Ну, будем регистрироваться? – спросила женщина в очках. Но Вадим, ничего ей не ответив, бросился влево, в просвет между древесными ротами, шатающаяся от усталости фигура, просматривалась там. Если он еще куда-нибудь перелетит, мне его уже не догнать, тяжело передвигая ноги, думал преследователь.
– Вам не удастся нас обмануть! – крикнула столоначальница ему вслед.
Бегать по траве тяжелее, чем даже по песку, и Вадим почти совсем уже отчаялся, уже шел почти пешком, когда, обогнув очередную липу, увидел, что беглец находится каких-нибудь шагах в десяти от него. Правда, дорога в гору. Под ногами полупроявленная тропа, круто ползущая вверх вдоль стены березняка. Слышно, как дыхание кипит в медленно двигающемся человеке впереди, и собственные легкие тоже вроде как разворочены колючим воздухом.
– Стой, – просипел Вадим. Беглец остановился, но не потому, что ему приказали. Стоило Вадиму приблизиться шага на три, он снова стал переставлять бессильные ноги и балансировать неловкими руками.
– Стой, надо поговорить, – в этот раз даже приличного сипения не получилось. Еще пару минут происходило медленное сближение, и в, конце концов, они оба остановились окончательно. В пределах тени одного дуба. Стояли, шумно кланяясь и дыша себе на обувь.
И тут из кроны древнего дерева на них сверху обрушились четыре растопыренных, воинственно вскрикнувших фигуры. И припечатали к земле.
Спустя какое-то время Вадим сидел на складном стуле в небольшой палатке, облизывал ободранные костяшки пальцев на правой руке, пострадавшей при «захвате», и отвечал на очень глупые, на его взгляд, вопросы. Их задавал серьезный лысый человек, набычившийся напротив.
– Итак, вы хотите меня убедить в том, что вы не знаете, как зовут человека, за которым вы гнались?
– Я вам уже десять раз сказал – не знаю.
– А почему вы за ним гнались?
– Я хочу, чтобы он ответил на несколько моих вопросов.