Плесень
Шрифт:
Побежали к метро. Оно тоже теперь казалось ненадёжным, и Дэм подумал, что следующей ночью лучше бы поискать укрытия, а не приключений на ничем не прикрытые ягодицы. Вот пошла знакомая местность, следовало хоть дорогу менять, чтобы не оставить заметный след. Дэм уже почувствовал себя в безопасности, когда Савва резко остановился, словно на стену налетел. Секундой позже и Дэм увидел странную фигуру: громоздкую обтекаемую с непомерно раздутой головой. Человек? Таких людей не бывает. Тварь дрожащая? Это просто миф. Третий страх высушил и без того голодную утробу. Дэм ощутил, что сейчас завизжит как крыса и кинется на неизвестного в отчаянный, пусть даже последний бой.
Глава 4–1
Внутри корабля зелёные не носили скафандров и показались Акиве худыми и ниже ростом. Двое вошли и остановились, разглядывая добычу. Под облегающими комбинезонами угадывались тела вполне человеческих очертаний. Скорее всего, мужские, хотя кто их разберёт? Одинаковые, в общем. Акиве тоже изучал их, затаив, как это свойственно вампирам, злые чувства внутри.
Немая сцена затягивалась. Если пришельцы намеревались смутить пленника, то зря старались. Терпения ему было не занимать, он такую аскезу вынес — и ничего, не взбесился.
Бесстрастные лица слегка исказились, и Акиве понял, что эти двое начали разговор. Он напряг собственные ментальные способности, чтобы его услышать.
«Странные, слишком трудно их обездвижить. Быстро приходят в себя. Вызывающее поведение. Выжили, хотя война была страшная. Интересный феномен. Изучить. Отловить другие особи».
Акиве довольно легко угадывал общее направление мыслей этих существ, иногда ему казалось, что различает детали. Он наловчился даже сохранять внешнее хладнокровие, а не гримасничать как они, мысля свои речи. Чувствовал, что скоро будет читать чужих как открытую книгу. К счастью, о его телепатических способностях они не подозревали и ничуть не стеснялись обсуждать вампира в его присутствии. Интересно, понимают ли они человеческий язык? Возможно, давно присматривались к бесхозной планетке, готовились заранее, мысленно размещали на ней плантации своей кукурузы и строили свои города. Конечно, им, раскатавшим уже губёнку, досадно показалось встретить здесь законных хозяев, пусть те без штанов или в таких неприглядных как у Акиве.
Значит, проблему изучают, чтобы ликвидировать преграду. Теперь в том нет сомнений. Надо бежать. При первой же возможности. Оповестить других. Бороться. Наверное. Точной программы действий не было, и откуда бы она взялась?
Акиве ожидал, что в них опять начнут стрелять, чтобы безопасно тащить в лабораторию, но два зелёных человека развернулись и ушли. Быть может, догадались, что вампира и усыплять не надо: сам заснёт в определённое время. Судя по глазам, пришельцы тоже вели ночной образ жизни. Совпадали с вампирами по фазе. Акиве вернулся к Эве и сел рядом. Попытался думать о человечьем, а не божественном. Ощущал потребность.
Как долго они с подругой были без сознания? Когда наступит сон? Смогут ли вырваться из лаборатории? Мысли в целом попадались короткие и неприятные. Образ чугунной куклы навязчиво стоял перед внутренним взором.
Акиве спохватился, что Эва притихла, и повернулся к ней за разъяснением. Он ожидал, что в подруге примется клокотать не выплеснутый гнев, но ошибся. Лицо разгладилось, и оказалось, что у неё мягкие черты, голубые глаза глядели со странным одобрением. Акиве смутился. Женщины на него никогда так не смотрели. Прежде.
— Знаешь, когда вы с зелёными стояли напротив, мне показалось, что ты порвёшь их как котят, и что они тоже это поняли. Потому ушли.
Акиве точно знал, что у пришельцев в мыслях ничего подобного не мелькало, но одобрение прозвучало приятно. Он стеснительно отвёл глаза. Эва выглядела такой красивой, когда не сердилась.
— Мы
Акиве замолчал, поняв, что скатывается в унылый пафос. Не привык он вот так запросто беседовать с девушками. Кроме того, он обнаружил, что у него немного заплетается язык. Сначала решил, что это от смущения, но и голова кружилась, и ватная слабость растеклась по мышцам, словно в забывший о подобных глупостях организм нечаянно забрела болезнь.
— Что это со мной? — спросил он вслух.
— Знаешь, я тоже чувствую себя неважно.
Они опять посмотрели друг на друга, теперь встревожено. Странные симптомы появились у обоих сразу. Само по себе так не случается. Их отравили эти зелёные? Непригодна атмосфера внутри корабля? В прошлый раз Акиве был на борту недолго, мог не разобрать, что дышит ядом. Сумеют ли драться за свободу два таких вялых вампира?
— Может спать пора? — спросила Эва. — Потому мы вялые и унылые?
— Непонятно.
Она придвинулась ближе, и Акиве её обнял. Жест показался таким естественным, а тусклое сознание устало смущаться. Нормально всё развивалось. Они не только два вампира, бывшие мужчина и женщина, но товарищи по несчастью. Должны братски друг друга поддерживать.
Акиве думал, что заснёт, но не тут-то было. Привычное бархатное забытьё не наступало, и в стены не стучал грозный день. Снаружи всё ещё царила ночь? Он перестал чувствовать разницу между тем и этим? Рассудок вяло перемещался внутри черепа, словно искал возможность выйти наружу и не очень-то слушался хозяина. Хмельной бред начался, как у людей от употребления иных веществ? Признаться, о состоянии алкогольного опьянения Акиве судил исключительно с чужих слов. Сам он в человеках слыл хорошим мальчиком, и спиртное не употреблял. У вампиров вообще было просто: либо ты бодрствуешь, либо спишь и разбудить раньше заката может лишь солнце, да и то в самый последний раз, а чтобы собственный разум без видимой причины шатался в голове как презренный пьяница по тротуару — такого прежде не случалось.
Может быть, пришельцы коварно воздействуют на них секретными лучами? С чего Акиве решил, что их с Эвой поведут в лабораторию и привяжут к столу? Наверное, эти зелёные со звёзд умеют производить тесты на расстоянии. Пописал на пол — тут тебе полный анализ и результат в истории болезни. Люди ведь тоже много полезных вещей придумали перед войной.
Шли минуты и часы, но Акиве их не замечал. Счётчик, присущий каждому вампиру не тикал в голове, и время растворилось. Весь мир грозил стать аморфным. Куда-то напрочь исчезло его стремление кристаллизоваться, вершить порядок. Акиве пытался понять — почему, а иногда просто досадовал на школьные премудрости, что роились в голове как трупные мухи. Невежество — большой грех, но от драки отвлекает меньше знаний.
Вечность спустя, а может быть, минут через десять, дверь в блок опять отворилась. Акиве вскочил на ноги и довольно проворно. Он постарался грозно посмотреть на вошедших, но скорее всего, получился у него остекленелый взгляд первой свежести трупа. Чуть позднее он сообразил, что куда умнее было притвориться спящим, и сверкать глазами потом, по пути на волю. Зелёные опять заговорили мысленно, но в состоянии бреда Акиве не мог сосредоточиться для перехвата чужой речи. Он машинально оскалился, хотя сознавал, что выглядит как испуганный щенок, и устрашить может разве что другого щенка.