Плеск звездных морей
Шрифт:
— Не ново, Улисс, — сказал Каневский. — Стэффорд уже предлагал что-то в этом роде.
— Стэффорд говорил о длительной и естественной адаптации человеческого организма к инопланетным условиям. Я имею в виду искусственное приспособление.
— И этим искусственно переделанным людям ты закроешь дорогу домой, на Землю, — сказал Каневский. — Им придётся таскать скафандр на Земле.
— Да нет же… — Это мне в голову не приходило. — Ну, не знаю, я не биолог… Только мне кажется, что, если поселенцы хорошо приспособлены к планете, им может и не захотеться домой. Там их дом и будет…
— Поел — уступи место товарищу, — прогремело у меня над ухом.
— Что? — Я не сразу понял, что это Герасим, и вызвал взрыв смеха. — Хоть бы вы чему другому его научили! — сказал я с досадой и встал из-за стола. — Тоже кибернетики! Фантазия дальше еды не идёт.
Я подсел к Ксении на диван.
Спор продолжался. Теперь говорили о роботах. Вот кого следовало отправлять осваивать Венеру — им и меркурианское пекло нипочём, и сверхморозы Плутона… Не зря ли андроидов перебили?.. Мне расхотелось спорить. Чудный выход из положения — посылать роботов. А человечеству что прикажете делать? Отдавливать друг другу ноги в тесноте? Да и вообще…
— Потанцуем? — спросила Ксения.
Антонио всё-таки включил музыку, несмотря на протесты шахматистов.
— Не хочется, — сказал я.
Она испытующе смотрела на меня.
— Что-то в тебе появилось новое, Улисс.
— А именно?
— Не знаю. — Она поднялась. — Что-то угрюмое. Робин, идём танцевать.
Робин, этот дамский угодник, конечно, пошёл.
В столовой появился Дед. Странно всё-таки выглядела здесь его академическая шапочка. Он принялся за еду, благодушно поглядывая на селенитов. Вид у него был такой, словно он сейчас скажет насчёт «племени младого, незнакомого» или что-нибудь в этом роде.
— Иван Александрович, — обратился к нему Каневский, перейдя с интерлинга на русский, — мы тут об андроидах заспорили. Понимаю, конечно, что людям было с ними хлопотно и… неуютно, что ли, но разве нельзя было найти другой выход?
— Можно было, — сказал Дед.
— В конце концов, не было случая, чтобы андроид нанёс человеку вред, ведь так?
— И никак иначе, — подтвердил Дед. — Наоборот, они были очень заботливы.
— Значит, — прогудел Каневский, — можно было обойтись без их уничтожения. Если бы андроидов послали осваивать Венеру…
— Послали? — переспросил Дед, иронически щурясь. — Любопытно, как вы это себе представляете, Каневский?
— Ну, обыкновенно… кинуть клич, объяснить положение… Вы сами сказали, Иван Александрович, что можно было найти другой выход.
— Конечно: превратиться в жирных, ленивых выродков. Чему вас только в школе учили, голубчик? Или кинороботомахия не входит в программу обучения?
— Входит, мы знаем факты. Разумные существа всегда могут договориться друг с другом — этому нас тоже учили. Жестокость не может быть альтернативой разуму…
— Вас учили хорошо. — Дед насупился. Его седые усы воинственно топорщились. — Выключи музыку, Михаил.
Он не признавал имени «Робин» и всегда называл его родительским именем. Робин выключил магнитолу и негромко сказал:
— Повело…
Он не раз слушал рассказы Деда, а мне ещё не доводилось. Я пересел поближе к Деду и приготовился слушать.
Так уж устроены люди — они всегда забегают вперёд, не думая о последствиях.
Первые прямопрограммные роботы были туповаты, но удобны — вроде нашего Герасима. Удобны — не то слово. Роботы узкой специализации были благом для человечества. Все эти деловитые и неутомимые копатели, укладчики стройблоков, уборщики, мойщики, няньки наконец. Они преобразили быт, высвободили гигантский резерв времени для творческой работы. Остановиться бы на этом уровне роботехники, но людям останавливаться несвойственно. Существует, кроме того, и объективная закономерность: производительные силы всегда опережают развитие производственных отношений, и регулировать бурный рост этих сил в глобальном масштабе стало возможным сравнительно недавно. А тогда существовали ещё государственные границы, и, хотя Договор о всеобщем разоружении был подписан, в мире, разделённом на две противостоящие системы, было неспокойно. Вы изучали историю и, несомненно, знаете, как цеплялась за своё существование частная собственность, в какой сложной борьбе идей и экономических структур утверждался на планете социализм.
Так вот, именно в то неспокойное время появились сложные самопрограммирующиеся подвижные устройства — логический результат развития роботехники. Светлые умы предупреждали: будьте осторожны с человекообразными, с роботами андроидного типа. Появилась декларация группы физиков и философов — она называлась «Мементо». Мементо — помни! Помните о Франкенштейне, породившем чудовище. Им ответили: чудовища не будет, андроиды дружелюбны к человеку, как дельфины, бояться нечего. В Копенгагене было подписано международное соглашение об основном принципе роботехники — ненанесении вреда человеку.
И этот принцип андроиды не преступили ни единого раза. Они действительно были преисполнены дружелюбия к человечеству, хотя не следует это понимать в обычном смысле слова, ибо андроидам были чужды какие-либо эмоции. Следуя основной своей программе, они заботились о людях и старались изо всех сил приносить пользу.
И всё-таки чудовище было порождено.
Андроиды совершенствовали сами себя, и, разумеется, настало время, когда они превзошли интеллектуальный уровень человека. Они сделали многое. Современная система управления промышленностью и снабжением, всеобъемлющая система инфор-глобуса, единая энергетическая сеть — во всех этих областях они как следует поработали.
Взялись андроиды и за литературу и искусство. Они писали книги и ставили фильмы двух сортов: попроще — для людей и поспецифичнее — для себя. Я был тогда мальчишкой, но помню некоторые из фильмов для людей. Пожалуй, главный их конфликт заключался в следующем: милейший добрый человек совершает нелогичный поступок, и тут появляется друг-андроид, который выручает его из беды. По-видимому, они жалели людей — за механическую и тепловую непрочность, за нелогичный образ мыслей, за эмоциональные вспышки. Нашлись среди людей ренегаты — они вертелись около андроидов, пытались вникнуть в их проблемы, в их книги и фильмы.