Плеймейкер
Шрифт:
Я поднимаю камеру и наклоняю ее к себе, поправляю свой серебристый топ на бретельках, чтобы приподнять грудь и свести ее вместе для максимального декольте, и взбиваю свои недавно покрашенные волосы.
Щелчок.
— Ты горячая штучка. Есть множество парней, которые хотели бы переспать с тобой, — замечает Брук. — У тебя так долго был перерыв. Тебе не кажется, что тебе стоит перестать ждать?
Я опускаю взгляд на свой телефон.
Нова: Видела, как ты
Ворчун: Как будто я чертовски заржавел:)
Мы переписывались всю прошлую неделю, с тех пор как я вернулась из Лос-Анджелеса. С ним приятно разговаривать. Да, даже так, как будто мой мир никогда полностью не вращался вокруг своей оси, когда мы не сообщали друг другу о наших днях и не поддразнивали друг друга.
Брук забирает телефон из моих пальцев, и я хватаюсь за него, но она его убирает.
— В чем проблема? — перекрикивает она музыку.
Я тяжело выдыхаю.
— Проблема в том, что я все еще с ним, — кричу я в ответ.
С того дня я могу думать только о Клэе. Он по-прежнему единственный человек, с которым я хочу разделить все взлеты и падения. Тот, по чьей улыбке я скучаю в конце долгого дня.
Я пересматривала видео с его игрой в лагере «Кодиак» десятки раз. Моя реакция — это нечто большее, чем дразнилки, которыми я делилась с Клэем.
Возбуждение обволакивает меня, как шелковый канат, опутывая меня. Он выглядит хорошо, и я точно знаю, как приятно ощущать каждый дюйм этого тела на себе.
Брук протягивает мне телефон с полуулыбкой.
— Тогда почему ты здесь, со мной? Девушка должна где-то получить свое.
Я забираю телефон и смотрю на текстовый разговор с Клэем.
Как будто я вызываю его из воздуха, приходит сообщение.
Ворчун: Где ты сегодня? Опять играешь в мой аватар?
Нова: Если бы.
Я нажимаю на фотографию, которую сделали мы с Брук, — сексуальную. Под влиянием импульса я прикрепляю ее к текстовому сообщению и, прежде чем у меня сдадут нервы, нажимаю «Отправить».
Выпьем за то, чтобы проявить себя во всей красе.
Мы продолжаем танцевать, и я начинаю задумываться, не было ли это глупой идеей, когда получаю ответ.
Ворчун: Не могу винить себя.
Меня обдает жаром.
Я определенно флиртую с Клэем.
И он флиртует со мной.
Ворчун: Я скучаю по этому
Нова: Баскетбол или быть со мной?
Ворчун: Да
Черт возьми.
— Итак, я должна тебе кое-что показать, — Брук обхватывает меня за шею. — Перерыв или нет, но ты не можешь позволить этой красотке пропасть.
Она ведет меня через зал к бару, где я поднимаю взгляд, и моя улыбка тает.
Майлз.
Новичок.
Клэй.
Ряд
Я могу отступить, а могу последовать совету Брук и оседлать эту волну предвкушения.
Я вклиниваюсь между двумя из них. Я наступаю на низкие перила вокруг основания барной стойки и поднимаюсь так, что моя задница оказывается на краю.
— Привет, мальчики. Майлз. Новичок, — мой голос заглушает музыка, но они понимают, о чем я.
— Я больше не новичок.
— А как они тебя называют?
— Новичок, — хором говорят Майлз и Клэй.
Я ухмыляюсь, а Новичок пожимает плечами.
— Ты заслужишь имя, — предлагает Майлз. — Когда мы скажем.
Я нахожусь выше уровня глаз Клэя, и это полное потрясение. На нем черная рубашка с закатанными до локтей рукавами и расстегнутым воротом, обнажающим столько соблазнительных мышц, кожи и чернил.
Его пристальный взгляд пробегает по мне от губ до пальцев ног такой горячей линией, что мне хочется проверить, нет ли ожогов.
Позади меня женщины кричат, а парни показывают на кодиаков.
Бармен хлопает меня по спине, настоятельно предлагая оторваться от барной стойки.
Руки Клэя находят мои бедра, и он наклоняется ко мне через колени, чтобы поговорить с барменом.
— Ей хорошо там, где она есть.
Парень отступает.
— Красивые волосы, — говорит Клэй, выпрямляясь. Его рука не убирается с моего бедра.
— Спасибо, — я кручу прядь в пальцах. — Слышала, ты играешь.
— Он грубоват по краям, но это пройдет, — говорит Майлз.
Клэй обрывает его предупреждающим взглядом.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— Мне хотелось побыть дома, но какая-то цыпочка присылает мне фотки.
Я скрещиваю ноги, и моя юбка поднимается.
— Проклятые Кодашьяны. Она президент твоего фан-клуба или что-то в этом роде?
Клэй медленно обводит взглядом мое тело.
— Я президент ее фан-клуба.
В моем организме все гудит от возбуждения — и от него.
Никто никогда не заставлял меня чувствовать, что я что-то значу просто потому, что существую.
Я тянусь к его рукам, чтобы притянуть его ближе, мои пальцы впиваются в мышцы, как будто я могу оставить свои собственные знаки под вихрями чернил.
— Я рада, что ты здесь, — это полукрик, полушепот возле его уха.
Лицо Клэя поворачивается к моему.
— Насколько рада?
Это вызов и поддразнивание.
Музыка пульсирует через стойку, масса тел извивается на заднем плане, и все это говорит о том, что нужно жить сегодняшним днем. Не беспокоиться о завтрашнем дне.