Плохая девочка. Путь к тебе
Шрифт:
– Наконец-то. – Устало произносит она. – Теперь я узнаю тебя. Теперь передо мной ты – настоящий.
– Ты что, обкурилась? – Бросаюсь я на нее. – Ну-ка, посмотри на меня!
Мариана делает шаг назад, и мой взгляд падает на постель, где все происходило. При мысли об этом у меня сносит башню: в груди разгорается пожар, голову затуманивает пламя гнева.
– Когда ты так себя ведешь, мне легче. – Благодарно улыбается Мариана. – Спасибо.
– Что за чушь ты несешь?! – Злюсь я. Захлестывающие эмоции мешают мне соображать. – Одевайся, я сказал! –
Мариана оступается и неуклюже падает на смятые простыни. Одеяло, которым она прикрывалась, слетает вниз, обнажая ее упругие округлости.
Постыдная сцена.
– Эй! – Грубо одергивает меня Серебров. – Ты что себе…
И я делаю то, что умею лучше всех, и к чему привык – бью его по лицу со всего размаху. А дальше происходит неожиданное: меня вдруг уводит в сторону потому, что Витька успевает увернуться. И не дожидаясь, пока я восстановлю равновесие, левой рукой он прихватывает меня за грудки, а правой обрушивает на мое лицо всю тяжесть своего удара.
– Еще раз тронешь ее, я тебя убью! – Выплевывает он мне в лицо, пока я пытаюсь прийти в себя, считая искры перед глазами и слушая звон в башке.
Первая мысль: дать сдачи. Вторая: бить его до тех пор, пока от Сереброва не останется жалкая лужица. И я всегда так поступаю, ведь привык любые вопросы решать в драках. Но третья мысль меня оглушает: Мариана.
Я причинил ей боль.
Теперь еще и физическую.
Я толкнул, она упала. Да что я за урод-то такой?!
– Ты понял меня?! – Витек трясет меня, точно куклу.
И я постепенно прихожу в себя. Мне стоит адских усилий удержать кулаки в узде, не дать им пересчитать все кости бывшего друга.
– Руки убери. – Рычу я, отталкивая его от себя.
Возвращаюсь в вертикальное состояние, одергиваю куртку и поворачиваюсь к Мариане. Она смотрит на меня в ужасе.
– Одевайся, или я унесу тебя отсюда прямо в одеяле. – С угрозой и по слогам произношу я.
Трогаю ладонью свою челюсть – место удара отнялось, практически ничего не чувствуется. Почти как там, где было мое ледяное сердце: она его растопила и уничтожила, его больше нет. На его месте пусто.
– Унесешь? – Будто не расслышала, повторяет Мариана. – Ты меня унесешь?
– Да. – Я бросаю на Сереброва предупреждающий взгляд: пусть только попробует мне помешать. – Что непонятного? Или ты все мозги растеряла?
– Как вещь? – Она поднимается с постели и гордо расправляет плечи. – Как свою собственность?
– Нам нужно поговорить, и мы поговорим. – Твердо говорю я. – Только не здесь.
Весь мир трясется. Поверхность земли будто пытается скинуть меня с себя.
Я теряю всякое понимание того, что происходит, мне отчаянно не хочется в это верить. Глухое отчаяние камнем врезается в мою грудь, и внутри будто вылетает какой-то клапан: я чувствую, что сдуваюсь, что могу разрыдаться, хотя, представления не имею, как это делать.
– Мне не о чем с тобой разговаривать. – Сократив расстояние между нами, выпаливает Мариана. Она бьет меня в плечо дрожащей
– Пойдешь. – Упрямо отвечаю я, глядя прямо в ее большие глаза, захваченные слезами.
– Заставишь меня силой? Свяжешь, скрутишь, ударишь? А что дальше?! – Кричит она мне в лицо, задыхаясь. – Ты хоть раз думал, что будет дальше? Как мы будем жить с тобой?! Ты же конченный, ты всех ненавидишь: даже меня и себя! Ты хоть раз задумывался, чего хочу я? Я! Не ты. Ты хоть раз думал о желаниях других людей, Кай?!
– Хватит. – Прошу я. – Ты не в себе. Оденься, мы поедем домой и там поговорим.
Сейчас эти слова кажутся мне самыми правильными на свете. Нам всем нужно просто успокоиться, и все пройдет.
– Не в себе? – Мариана начинает смеяться. – Я не в себе?!
Ее поведение заставляет злость внутри меня закипать с новой силой.
– Посмотри на себя. – Говорю я. – Ты смеешься, словно умалишенная.
Серебров делает шаг, и это вынуждает меня бросить на него очередной предостерегающий взгляд. «Только попробуй встать между нами, и я больше не буду сдерживать себя».
– Ох, ну да. Тебе бы больше понравилось, если бы я плакала. – Смахнув слезы с ресниц, с жаром восклицает Мариана. – Если бы рыдала! Тебе ведь больше нравилось, когда я смотрела на тебя со щенячьей преданностью, да, Кай?
Мое дыхание останавливается. Я умираю от желания прикоснуться к ней, прижать ее к себе, зарыться лицом в ее волосы, но все мое тело сковано необъяснимым страхом.
– Ты наслаждался моей покорностью. – Влажные губы Марианы дрожат, подбородок трясется. – Ты забрал мою невинность, смял ее, а потом вышвырнул – вместе с моей душой. А ведь я хотела только одного – любить. Просто любить тебя. Только тебя. Я не хотела быть твоей очередной подстилкой, а ты… ты уничтожил меня.
– И поэтому ты здесь? Тебе так плохо, что ты тут же нашла, кому тебя утешить? – С досады выпаливаю я. – Я ищу тебя третий день, а ты кувыркаешься здесь? С ним? Да скажи спасибо, что я вообще с тобой разговариваю после этого!
На миг ее лицо вытягивается, затем до краев заполняется разочарованием. Мариана сглатывает, оглядывает меня с головы до ног и с насмешкой произносит:
– Трахается он, кстати, лучше тебя.
Вселенная замирает.
Мы остаемся вдвоем. Я смотрю в лицо девушки, которая перевернула всю мою жизнь, и не узнаю его. Маска из гордости и боли – вот и все, что от нее осталось. И это я с ней сделал, это моих рук дело.
– Не расстраивайся, – кокетливо поправив одеяло под грудью, мурлыкает она и игриво подталкивает меня плечом, – лучше порадуйся за меня: ты сам сказал, что мое тело не священно. И я лишь следую твоим советам – распоряжаюсь им, как хочу, и занимаюсь сексом с тем, с кем хочу. Ни в чем себе не отказываю.
Меня пошатывает.
Мариана отомстила мне, и что хуже – я это заслужил. Она знала, как сделать мне больно, ведь я был для нее лучшим учителем.
– Ненавижу. – Выдыхаю я ей шепотом в губы.