Плохая война
Шрифт:
— Я как раз тебя и ждал — шепотом сказал Макс.
— Да, я вижу… — многозначительно улыбнулась Марта, опустив глаза.
Карло проснулся не с первыми и не со вторыми лучами солнца. Вчера он честно отсидел у бойницы свою смену, потом позвал Марио, получил ответ «сейчас иду» и, понадеявшись на совесть и здравый смысл соотечественника, прилег прямо на полу, укрылся плащом и уснул. Проснувшись, немало удивился тишине в башне и в городе и спустился узнать, не прошла ли ночью очень тихая решающая битва.
Первой по пути вниз была комната, в которую вечером уходил хуренвайбель со служанкой графини.
Рыцарь, за последние пару дней отправивший к Всевышнему не один десяток швейцарских душ, стоял на коленях у кровати своего старого учителя. По лицу молодого воина текли слезы.
Вот теперь наверняка сбудется любимое пророчество старого пессимиста. Что же, он давно предупреждал. Остается помолиться и одеваться к бою.
— Где мои доспехи?
— Йорг вечером повесил все на стойку в углу.
— Это? — Максимилиан подошел к стойке, — нет, это я не надену.
Вечером было не до того, а теперь он в первый раз увидел, что можно сделать с первоклассными рыцарскими доспехами, если с утра до вечера бить по ним тяжелыми и острыми предметами и расстреливать их пулями и стрелами. Вся лицевая часть шлема была смята, он с трудом снова налез бы на голову. Кирасу не пробили насквозь ни пули, ни стрелы, но около двух больших вмятин металл опасно потрескался. На латных руках вмятины и царапины покрывали все видимые места. Пятна запекшейся крови закрыли почти всю поверхность металла.
— Это я не надену, лучше уж выйду совсем без доспеха. Все равно умирать.
Макс бросил взгляд на свою армию — двух арбалетчиков и Марту с аркебузой — и поднял глаза к потолку.
— Господи, ничего не прошу, пошли мне только ангела Твоего, чтобы он прикрыл мне спину в последнем бою!
В дверь постучали. Гарнизон башни удивленно переглянулся. Первой сообразила Марта.
— Швейцарцы никогда не стучатся перед штурмом, значит это Ваш ангел, Ваша милость. Карло, открой, пожалуйста.
Вместо ангела на пороге стоял бургомистр Иоганн Вурст.
— Рад Вас видеть, Ваша милость, в добром здравии. Как самочувствие её светлости графини де Круа?
Макс снова посмотрел вверх, выражение его лица сменилось с обреченного на несколько более жизнерадостное.
— Господи, если ты шутишь, значит не все так плохо?
— …итак, господа, подведем итоги. Наниматель швейцарцев мертв, до настоящего момента он со швейцарцами расплатился, и они свободны от всяких обязательств. При этом так уж получилось, что Швайнрейн из-за плотины вышел из берегов и затопил их лагерь, так что теперь у них есть острая необходимость в деньгах и во всем прочем, что необходимо солдату кроме доспехов и оружия. Сами понимаете, вернуться домой, едва начав поход, будучи беднее, чем до отправления, как-то неприлично и даже, я бы сказал, смешно. Кроме того, вернуться той дорогой, которая сейчас затоплена, они не могут. Если они решат возвращаться домой, им придется делать крюк через Левенбург, будучи уже не честными солдатами на службе у благородного кондотьера, а негодяями-разбойниками, в связи с чем могут возникнуть ситуации, когда им придется вступить в вооруженный конфликт. Бесплатно. Поэтому
— Теперь я понимаю легенду, которую отец рассказывал про древнего царя Пирра — задумчиво протянул Максимилиан — получается, что ему очень повезло войти в историю после такой победы. Хорошо, а если мы решим их нанять, то сколько это будет стоить?
— Они хотят аванс за месяц. В сумме это чуть больше четырех тысяч талеров. Долговые расписки их не устроят и никакие заложники тоже.
— Где же я столько возьму!
— Город мог бы одолжить некоторую сумму. Видите ли, наиболее богатые граждане, в том числе ломбардский меняла, покинули город перед битвой. Насколько я понимаю, какая-то часть казны у Вас не могла не остаться?
— Йорг убит.
— Что, простите?
— Йорг убит — мрачно повторил Максимилиан, глядя в стол перед собой — он был казначеем. И я не знаю, куда он спрятал казну перед последним штурмом. Может быть, в сгоревшем крыле. Нигде в башне я не видел этого сундука.
— Сочувствую, Ваша милость. За те несколько дней, которые мне посчастливилось с ним работать, покойный оставил о себе самое лучшее впечатление. Мне передать швейцарцам Ваш отказ?
На лестнице послышались шаги. Опираясь на перила и осторожно переставляя ноги, в зал спустилась графиня де Круа. Высокие договаривающиеся стороны одновременно повернулись и удивленно уставились на её светлость.
Шарлотта, в отличие от всего остального населения башни, да, пожалуй, и всего города, замечательно выспалась и чувствовала себя прекрасно. Впервые за много лет с утра душа хотела петь или танцевать, правда, тело предпочло бы съесть что-нибудь вкусненькое, вернуться в мягкую постель и повторить все, что было ночью. Надо расчесать волосы и зашнуровать платье. Гертруда, где ты, скверная девчонка? Кричать лень, не идёт и не надо, прическа и шнуровка — в жизни не главное. Можно выйти к завтраку и так. А куда все подевались?
— Ма-акс, дорогой, ты где?
— Доброе утро, Ваша светлость, — шустро поднялся навстречу невозмутимый Иоганн Вурст, пока его собеседник удивленно разглядывал обычно высокомерную графиню.
— Доброе утро, Шарлотта, — запоздало отреагировал Максимилиан.
— Макс, я слишком долго спала? Что происходит?
— Прошу прощения, — Макс повернулся к бургомистру, — я сейчас вернусь, — подошел к Шарлотте, взял её за руку и повел наверх.
— Макс, любимый, ты объяснишь мне что-нибудь? — ласково спросила Шарлотта, едва переступив порог спальни.
— Да. Если коротко, то Вурст только что предложил мне нанять тех самых швейцарцев вместо того, чтобы ждать, пока они пойдут на штурм. Они хотят четыре с половиной тысячи талеров, а у меня нет и десяти золотых.
— Ох, — Шарлотта удачно села в случайно оказавшееся рядом кресло, — штурм, швейцарцы… Как я могла забыть, мы же этой ночью думали, что сегодня уже не увидим заката.
— Бургомистр утверждает, что может быть, ещё и увидим, но для этого надо много денег, а мне даже одолжить не у кого.