Плохая война
Шрифт:
— Макс, мои драгоценности стоят намного больше четырех тысяч. Я отдам их тебе, и мы спасены! Не думай больше об этом, скажи, что мы будем делать дальше?
— Дальше? Мы?
Шарлотта, едва успев подняться с кресла, упала обратно и зарыдала.
Макс сел на пол и обнял её ноги, лихорадочно пытаясь найти ответ на последний вопрос. А вопрос-то оказался вовсе не такой простой, как думала (или не думала) Шарлотта. Во-первых, по всему выходило, что он её обесчестил, причём, неоднократно, и в том числе, как выразился бы юрист, «противоестественными способами». Будучи порядочным человеком, а в этом пока что Максимилиан не сомневался, он должен был жениться на «несчастной девушке». Во-вторых, учитывая изменившиеся обстоятельства,
Нет, так не пойдёт. Жалко. Она же ничего настолько плохого не сделала. А ещё у неё такие красивые ноги, такая нежная шёлковая кожа, такие… Стоп, надо думать по существу. А может быть, и правда, предложить ей руку и сердце? Все равно ведь, когда-нибудь придется жениться, и не на вдове ландскнехта, а на благородной даме. А если она откажет? Она же графиня, а он младший сын провинциального барона. Пусть только попробует отказать! И вообще, сложные мыслительные процессы вредны для душевного здоровья благородного человека. «Эта женщина должна принадлежать мне, а думает пусть бургомистр, в его возрасте все равно больше делать нечего» — подводя итог, решил Макс и собрался поцеловать руку Шарлотты, но, повернувшись, обнаружил, что нижний край её платья уже каким-то образом оказался выше колен, поэтому с не меньшим удовольствием поцеловал стройную ножку, ещё немного отодвинув платье.
Шарлотта перестала плакать, запустила пальцы Максу в волосы и прижала к себе его голову.
— От имени города я вас поздравляю. Вы намерены устроить свадьбу здесь, — бургомистр повернулся сначала к Шарлотте, потом к Максу, выбирая кому адресовать вопрос, — Ваши светлости?
— Да. Завтра, — ответил Максимилиан. Шарлотта удивленно посмотрела на него, но возражать не стала, хотя было видно, что она первый раз слышит и про «здесь» и про «завтра».
— Осмелюсь спросить, вам удалось изыскать средства, чтобы договориться со швейцарцами? Учитывая, что вам придется немало им заплатить, город, который я представляю, согласен взять на себя часть расходов. Разумеется, в расчете на вашу благодарность, — герр Вурст низко поклонился.
— Я внесу все четыре тысячи — недовольно воскликнула Шарлотта — а ваш городишко пусть довольствуется тем, что эти разбойники не разнесут его до основания! И никаких снижений налогов!
— Наш скромный город будет весьма благодарен за этот благородный поступок — бургомистр почтительно поклонился.
Часом позже появились представители швейцарцев. Макс, увидев эту парочку, с трудом сдержал улыбку. Номер один — толстяк в черно-красном фальтроке, снятом с покойного фон Хансберга. Широкое жизнерадостное лицо, под глазами мешки от бессонной ночи. Фальтрок явно длинноват, по длине подколот булавками. Солидное пивное брюшко. Из-под коротких рукавов черного бархата торчали манжеты потертой походной куртки, левый испачкан в муке, правый — с большим жирным пятном. На левой ноге — чулок, на правой — туфля на босу ногу и повязка на голени. Пахло от толстяка не железом и кровью, а булочками с корицей.
Второй парламентер походил на первого разве что нескрываемой усталостью, а в остальном был его полной противоположностью. Тощий священник в потёртой сутане, который старался стоять прямо, но невольно сгибался вправо и держался за живот.
Бык и Патер удивленно переглянулись, увидев, кто будет их новым
Любопытство потом, сначала дело. Договор найма был подписан на удивление легко и просто. Из капитана ландскнехтов на скромном жаловании Максимилиан фон Нидерклаузиц превратился в нанимателя полутора тысяч отменных швейцарцев. От этого уже кружилась голова, а мысль о том, что на следующий день он из третьего сына провинциального барона станет графом [57] , радовала ещё больше.
— Позвольте спросить, достопочтенный Максимилиан… де Круа? — обратился Бык к новому нанимателю, когда контракт был подписан.
57
Знающий читатель напомнит про некоторые формальности, касающиеся присвоения титулов, но Макс их просто не знает.
— Позволяю. Спрашивайте, — ответил Макс, стараясь выглядеть посолиднее.
— Вы руководили обороной города?
— Нет, не я. Нами командовал полковник фон Хансберг. Прошлый владелец Вашего чёрного фальтрока. А итальянцами — Себастьян Сфорца, насколько я понимаю, он мертв?
— Мертвее некуда, — Бык довольно ухмыльнулся, — я лично добивал его в каком-то дворике, это ведь его перстень? — Бык поднял руку, демонстрируя массивный золотой перстень с гербом.
Макс вздрогнул. Толстячок оказался непрост. Бык продолжил беседу.
— А кто ещё из рыцарей пережил нашу атаку?
— Никого. Рыцарей было всего трое — я, фон Хансберг и сеньор Сфорца.
— Значит, это Вы удерживали северные ворота и убили старого доброго Полпаттона?
— Не знаю, кто такой Полпаттон, но в северных воротах я положил немало ваших. Да и с другой стороны кое-что успел. Неужели не узнали? Я вчера хорошо приложил Вам по шлему алебардой!
«А парень неплох» — подумал Бык, — «с таким можно хорошо повоевать», но вслух сказал совсем другое.
— Узнаешь тут, мы народ простой, под забралами морды не прячем, не то, что графы с баронами.
— Так это Вы, Ваша светлость, возглавили контратаку на главной улице? — спросил в свою очередь Патер.
— Я, Ваше преподобие, с Божьей помощью, — любезно ответил Макс.
— Это ещё вопрос, кто с Божьей помощью, а кто не очень, — недовольно возразил Патер.
Макс нахмурился. Бык дернул друга за рукав. Шарлотта привстала, собравшись что-то сказать, но Патер быстро свернул дискуссию.
— Благословляю вас, дети мои. Во имя отца и сына и святого духа, аминь. С вашего позволения мы пойдем.
Макс перерыл башню сверху донизу, но так и не нашел полковую казну. Покойный Йорг не оставил записки, где он спрятал сундук с деньгами во время штурма, поэтому Шарлотта выложила все, что у нее было, чтобы заплатить швейцарцам, а Макс в ответ опрометчиво пообещал оплатить свадьбу в расчете, что казна всё-таки найдется. Увы, доверить поиски было некому, а военачальник, лично выстукивающий стены и заглядывающий под кровати выглядит очень подозрительно. Но если подумать, то всегда можно найти выход.