Плохие дети
Шрифт:
Закончив с очередной тетрадью, она посмотрела на него.
– Почему ты разбил камеру Е Чимин?
Чимин была репортером школьной газеты и часто приносила камеру с собой в школу.
Чаоян растерялся.
– Какую камеру?
– Разве не ты разбил объектив камеры Е Чимин?
– Я ее не трогал! – недоуменно ответил Чаоян.
– Продолжаешь отрицать свои проступки?
– Я… я этого не делал, – запинаясь, пробормотал он, не зная, как убедить учительницу в своей невиновности.
Госпожа Лу пришла в ярость.
–
– Это неправда! Я даже не прикасался к ее камере! Никогда! – запротестовал Чаоян. Весь этот разговор был полным абсурдом.
– Хватит. Она уже сказала, что тебе не надо платить за новый объектив, поэтому можешь больше не врать.
– Я… – Он настолько разволновался, что с трудом сдерживал слезы. Обвинение было совершенно необоснованным. Чаоян привык, что его дразнят за маленький рост, за поношенную одежду и за то, что его родители развелись. Но и подумать не мог, что его обвинят в поломке камеры.
Госпожа Лу вгляделась в его лицо. Постепенно ее взгляд смягчился.
– Иди занимайся, завтра ведь экзамен… Не будем больше об этом вспоминать. Но помни, я тебя предупредила, Чжу Чаоян!
Чаояну хотелось возразить, но он промолчал. Обвинять его было странно, но спорить с госпожой Лу не имело смысла. Лучше он позднее спросит с этой змеюки Чимин.
4
Когда Чжу Чаоян вернулся в класс, уже прозвенел звонок. Он с ненавистью глянул на Е Чимин. Та улучила минутку и торжествующе покосилась на него, прежде чем снова склониться над учебником.
Расстроенный Чаоян сел за свою парту. Фан Лина, сидевшая с ним, тихонько дернула его за рукав. Она была одной из немногих, с кем он общался в классе.
– Не поворачивайся! Я хотела тебе кое-что рассказать…
Чаоян, уставившись в учебник, прошептал в ответ:
– Что такое?
Фан Лина смотрела прямо перед собой.
– Госпожа Лу спрашивала тебя про камеру Е Чимин?
– Ага.
– Похоже, она все свалила на тебя.
– Чего?
– Когда я закончила обедать и вернулась в класс, то увидела Чимин и уборщицу. Они рассматривали камеру. Чимин сказала, что уронила ее и объектив разбился. А потом сказала, что нажалуется госпоже Лу, что это ты разбил.
– Да ты шутишь! – воскликнул Чаоян, и гнев снова закипел у него внутри. – Она обманула учительницу! Я и пальцем не трогал ее дурацкую камеру. Я все расскажу госпоже Лу.
– Пожалуйста, не говори никому. Я не хочу, чтобы они набросились на меня, – взмолилась Лина.
Чаоян нахмурил лоб. Подумав как следует, он согласился:
– Ладно.
– По крайней мере, ты знаешь, что произошло. Только никому не говори!
– Не скажу.
– На этот раз она зашла слишком далеко, – добавила Лина.
– Но почему они решили обвинить меня?
– Думаю, когда она
– Значит, она просто свалила на меня свою вину! – проворчал Чаоян. Но тут выражение его лица изменилось. – А разве она не достаточно взрослая, чтобы ее лупить?
– Ну, это как сказать. Отец вообще обращается с ней как с мальчишкой. Однажды она пришла на уроки с синяком на лице. Сказала, что отец дал ей пощечину.
Представив себе, как отец наказывает Чимин, Чаоян злорадно хихикнул.
– Это объясняет, почему у нее такая жуткая стрижка. Может, и взгляд у нее мутный из-за того, что ее бьют по голове…
Внезапно оба поняли, что говорят в полный голос, а перед ними стоит госпожа Лу.
– Кажется, у вас тут слишком весело для самостоятельных занятий, – обратилась к ним классная руководительница.
Лина опустила голову, не осмеливаясь дышать. Чжу Чаоян принял удар на себя.
– Это моя вина. Я отвлек Фан Лина.
– У вас завтра экзамен. Вам надо сосредоточиться! – приказала госпожа Лу. Чаоян мог поклясться, что почувствовал, как от женщины веет холодом – словно вместо легких у нее два морозильника.
Ему не хотелось, чтобы учительница опять его отчитала, и он все еще был расстроен из-за ложного обвинения. Кое-как высидев оставшуюся половину самостоятельных занятий, Чжу отправился в туалет и увидел Чимин – та мыла в раковине свой термос. Не удержавшись, он шлепнул ладонями по раковине так же, как она – по его парте.
– Зачем ты обвинила меня в том, чего я не делал?
Девчонка окинула его быстрым взглядом и продолжила мыть термос.
– Сука! – бросил он и развернулся, собираясь уходить.
Чимин громко вскрикнула. Изумленный, Чаоян оглянулся на нее. Что еще за представление? Он растерялся еще больше, когда она наполнила термос холодной водой и вылила ее себе на голову, а потом бегом бросилась прочь. Чаоян быстро воспользовался туалетом и вернулся в класс, чтобы собрать свои вещи. По дороге он увидел Е Чимин в учительской – та рыдала, стоя перед госпожой Лу. Две другие учительницы пытались успокоить ее.
Госпожа Лу заметила его и сказала угрожающе:
– Чжу Чаоян, а ну-ка зайди!
При этих словах он вздрогнул, но выбора не было.
– Что на тебя нашло? Зачем ты вылил воду Е Чимин на голову?
– Что?! – Чжу Чаоян уставился на Чимин, потом перевел взгляд на учительницу. – Я ничего не делал! Она сама облилась!
Внезапно он понял, что происходит. Спорить не имело смысла, это было его слово против ее. С волос Е Чимин стекала вода, она горько плакала. Госпожа Лу поверила ей в первый раз; неудивительно, что поверила и сейчас.