Плохие девочки не плачут. Книга 2
Шрифт:
— Знаю, поэтому предлагаю пойти и подать заявление.
— Заявление? — по привычке не въезжаю в суть вопроса.
— Да, в загс. Мы женимся. Ты же захочешь провести церемонию здесь? В родном городе, с родителями и друзьями, поэтому приедем через месяц и всё сделаем.
Стас в своей обычной обезоруживающей манере лучезарно улыбнулся и протянул мне коробочку.
— Я купил нам обручальные кольца. Если тебе не нравится, то можем пойти поменять, — продолжает он. — Сразу поедем за твоим паспортом или хочешь выбрать другие кольца?
Разумеется, туго въезжаю в
Удивлена? Нет. Обалдела! Ох*ела, если честно.
За месяц он даже поцеловать меня не пытался, а теперь спокойно предлагает замуж… нет, не предлагает, а говорит, будто мы уже там. В браке.
— Нам стоит обсудить, обдумать, обговорить, — мямлю в обычной придурковатой манере.
— Зачем? — искренне удивляется он. — Говорю, оформим заявление сегодня, кольца выберем другие, если хочешь, а дальше как пойдет. Не понравится — разведемся.
Я поперхнулась чаем. Потом быстро собралась и выдала весомые аргументы:
— Нужно подготовиться и… кстати, я не умею готовить, вообще, не умею… не просто не умею, когда пригорает или недосолено, а даже не знаю, с какой стороны перец фаршировать… я не стираю одежду… совсем не убираю… да из меня хозяйка как из нашего президента президент. Нет, он намного лучше все-таки, чем я как хозяйка.
Его продуманный адвокатский мозг должен оценить всю нерентабельность подобной сделки.
— У нас будет месяц для подготовки, если сегодня покончим с формальностями. Готовить умею я, и в ресторанах тоже этим иногда занимаются, — он окидывает красноречивым взглядом кафе и доверительно сообщает: — Кстати, ненавижу фаршированный перец.
Круто. Родство душ.
Он накрывает мою дрожащую как у алкоголика руку своей теплой ладонью и произносит те слова, за которые готова расцеловать любая адекватная женщина (и даже неадекватная вроде меня):
— Мне нужна жена, а не домохозяйка.
Пауза. Стоит подумать, что лучше не бывает, он делает лучше:
— Прости, я неправильно выразился, — Стас ловит мой офигевший взгляд и мягко улыбается, целясь в сердце: — Мне нужна ты.
Это странно, это слишком быстро, это возмутительно…
Ничего не говорю. Лицу становится горячо.
— Ты мое маленькое сокровище, и я не собираюсь тебя никому отдавать.
— Честно? — мой голос дерьмово сбивается на этом слове, а глаза наполняются слезами, приходится закрыть их, чтобы не выглядеть клинической идиоткой.
— Я готов доказывать это каждый день, если ты ничего не имеешь против.
Теперь абстрагируемся, возьмем паузу, и я спрошу вас: как можно возразить?
Молодой, красивый, перспективный… это понятно. Очень умный, не в том смысле, что городит книжные термины, подводя собеседника к предкоматозному состоянию, а в очень жизненном таком смысле. Говорит абсолютно правильные вещи. Никаких розовых соплей про любовь до гроба, а очень четко-фиксированное: ты мне нужна, я тебе это докажу.
Есть сомнения?
Признаюсь, он казался мне слишком хорошим, чтобы быть настоящим. Хотелось даже встряхнуть его и спросить, все ли у него нормально с головой, почему он не бабник, не алкаш и не охреневший от собственной охрененности эгоист. Ведь поводов-то…
Заткнула сомнения. Повелась на его гипнотическую привлекательность и гипернадежность.
— Окей, поехали в загс, — весело заключила я вслух. — Конечно, ты будешь жестоко об этом сожалеть, но будет поздно.
Знать бы мне тогда, кто и о чем очень жестоко и очень скоро пожалеет.
Но не будем нарушать естественную хренологию, ладно, хронологию событий.
Глава 3.3
Нет, я не любила Стаса. Возможно, поэтому всё и складывалось настолько хорошо. Лучше подставлять щеку, чем целовать самому, рискуя получить стальное лезвие под ребра.
Что есть любовь?
Болезненная привязанность, преследование объекта мечтаний, перекрытий путей отступления. Хватай и тащи жертву страстных фантазий к пропасти. Или мне, или никому.
Или же это способность простить и отпустить человека. Пусть будет счастлив где-то там, далеко, без тебя. Ты познал великое чувство, будь благодарен, заткнись и прекрати ныть. Успокойся, всё хорошее рано или поздно заканчивается.
А как же «жили счастливо и умерли в один день?
Не знаю, нет такого на моей орбите, и в галактике моей нет. Если встретите, дайте знать. Порадуюсь за людей.
***
Маша скандалила, говоря, что я предаю бизнес. Родственники радовались (партия хорошая, со всех сторон выгодный жених) с нотами печали на улыбающихся лицах (уезжает наша кровинушка на край света, в эту проклятущую столицу).
Мы неплохо обустроились на новом месте. Достойная квартира, меблировано, свежо и новенько.
Я не уставала поражаться, насколько легко уживаюсь со Стасом, даже заскучала слегка. Ни тебе ссор на пустом месте как с мамой, ни тебе измен и показательной порки как с фон Вейгандом. Скучное человеческое счастье. На самом деле — было круто.
Друзей здесь у меня не наблюдалось. Маша не брала трубку, поэтому пришлось позвонить Дане, которая с радостью примчалась оценить подружкину жилплощадь и вылить на меня водопад подробностей относительно любимого бандита. Я запомнила лишь то, что у Вовы серьезные проблемы (со скальпелем, не иначе), он обращается к адвокатам. Хорошо хоть не к Стасу.
Расслабляюсь, следую за течением. Светлые дни, не менее светлые ночи. Близиться дата свадьбы. И…
Вы замечали, как жизнь любит сюрпризы? Стоит вам расслабиться и насладиться моментом — бах! — удар под дых. Я перестала любить сюрпризы. Если только это не миллион долларов и не классный голый мужик, привязанный к кровати. Про миллион я особо не мечтала, мужик у меня был, и реально попросить его раздеться после свадьбы.
Да, мы решили «всё» перенести на «после свадьбы». Романтично и мило, вы не находите? Я всегда планировала сохранить целомудрие для одного единственного. Не сложилось. Ничего обычно не складывается так, как мы мечтаем. Или неправильно мечтаем, или мало делаем. Вы редко знаете, где найдете свое настоящее счастье.