Плохие девочки не плачут. Книга 3
Шрифт:
Я в миллиметре от веры, потому что хочу верить.
Но я не верю, потому что не могу.
Разум услужливо выталкивает на поверхность кадры тех записей, отрывки фраз, отражение истинных эмоций. И это гадко, бьет под дых, стальным клинком вонзается под ребра.
У каждого из нас есть цена. Каждого реально купить и продать.
Некоторым хватает тридцати серебряников, некоторым необходимо подать престижную вакансию или переезд заграницу.
Я не святая, я не счастливое исключение. Вот только всему существует предел.
—
Анна затыкается, не смеет возразить.
— Ты считала, что Лора Подольская мертва или же с ней произошло нечто похуже смерти, но если выпал шанс навариться на загадочном исчезновении, то… почему бы и нет? Кто бы отказался от выгодного предложения?
Радостно улыбаюсь, делаю глоток обжигающего американо.
— Не спорю, вполне естественно, очень искушает, поэтому без обид, никаких претензий. Тем более, ты не догадывалась, что я действительно работаю в Китае, причем подцепила крутого жениха, собираюсь выходить замуж и переезжать в Америку.
Ее глаза невольно округляются, рот приоткрыт, однако с уст не срывается ни единого звука. Миниатюра — жертва и фон Вейганд. Надеюсь, не надо пояснять ху из ху?
«Ниху*вое сравнение», — одобрительно присвистывает внутренний голос.
— Но фрагменты не склеиваются. Слишком запутанно — Лора преспокойно здравствует, готовится к свадьбе, а могущественная корпорация, подчищает следы, выбрасывает тебя на улицу, мешает в поиске работы. Странные дела творятся в Датском королевстве, — миг молчания и улыбка гаснет, тон становится ледяным: — Не пытайся сопоставлять факты.
Поднимаюсь, запахиваюсь в плащ плотнее, угрожающе сдвигаю брови.
— Иначе расследование завершится летально, — остается помахать на прощание и отдать последнее напутствие: — Береги себя.
Долг закрыт.
Выбираюсь на свежий воздух, выбрасываю зонт в урну, запускаю руки в карманы, бреду под дождем. Точечные удары капель немного остужают, отрезвляют, понижают градус напряжения.
А куда деть ком в горле? Как избавиться от полынной горечи во рту?
Комкаю записку Анны, пальцы жжет лживое «прости», в самом низу, обозначенное наспех, вроде постскриптума. Швыряю бумажку в ближайшую лужу.
Не культурно? Да пошла на х*й культура.
Все на х*й. Абсолютно все.
Вслушиваюсь в ритм сбившегося пульса, вслушиваюсь в ритм надвигающейся бури. Сливаюсь воедино с непогодой. Больно мне, больно природе.
Как там правильно? Дождь — классная штука, в нем можно спрятать слезы. К сожалению, труп спрятать нельзя.
Сложно сказать, для чего я провернула операцию с деньгами.
Еще сложнее сказать, почему я собираюсь молить фон Вейганда о милости по отношению к Анне. Молить снова и снова, пока ему дурно не станет, пока он не согласится просто, чтобы я отвалила и прекратила тошнотворные домогательства.
Дура? Точно. Альтруистка? Принимается.
Стоило
Но мы не судьи. Мы всего лишь люди.
Месть — отличное развлечение. Но месть — не выход.
***
Запустить сайт оказалось гораздо труднее, чем предаваться сладким мечтаниям о его запуске. Дизайн разработали, гипнотические штучки включили, расходы просчитали. Оставалась только техническая часть.
Вроде плевое дело: заставь жалких рабов, тьфу, технарей исправно трудиться и все. Посидят, попотеют, поколдуют над своими прибабахнутыми схемами, а нам можно смело собирать сливки.
Эх, нет, не все так легко и шоколадно.
Особенно если у Маши плохое настроение и тяжело болеет любимый хомячок. Особенно если у Маши идиот-сосед, который решил на всю громкость врубить зажигательные корейские мотивы во втором часу ночи. Особенно если у Маши назревает конфликт с главным программистом.
— Это нереально сделать, — подводит итог парень, переходит от терминов к обывательскому стилю и очень зря пытается настоять на собственном видении проекта: — Надо тут убрать, там добавить, внести…
— Хорошо, Билл, — ехидно ухмыляется суровый начальник.
— Я не Билл, я Костя, — напоминает робко.
— Хорошо, Костя Гейтс, — ударение на фамилию и красноречивый жест в сторону выхода, приправленный лаконичным: — Проваливай.
— Коней на переправе не меняют, — заявляю вкрадчиво.
— Коней может и не меняют, а вот ослов вполне, — безапелляционно произносит Маша и елейным тоном обращается к бывшему сотруднику: — Уверена, ты еще всех удивишь, Стив.
Программист удостаивает нас парой ласковых слов напоследок и убирается из офиса с гордо поднятой головой.
— Нам же теперь нового искать, — строю кислую мину.
Искать ресторан, искать лимузин, искать греб*ное свадебное платье…
На кой сдался еще и внеурочный этап собеседований?
Особенно когда отстаем от плана и время на вес золота. Особенно когда мой многострадальный зад вот-вот поджарят на медленном огне. Особенно когда фон Вейганд по-прежнему не собирается звонить.
Очевидно занят подготовкой романтического сюрприза. Находится в активном поиске чего-нибудь оригинального, не слишком навязчивого, подчеркивающего неординарность наших запутанных отношений.
Ну, например, домашняя гильотина, инкрустированная сапфирами и бриллиантами. Вроде мелочь, а приятно. Чем не подарок после долгой разлуки?
— Странный у тебя жених, — хмуро замечает Маша.
— Ась? — старательно имитирую глухоту.
— Создается впечатление, будто вместо мозга у него нетбук, — пожимает плечами.
— Что-то крутое и функциональное? — мигом воодушевляюсь.
— Что-то маленькое и дурацкое, — презрительно хмыкает.
— Dorian, how are you? (Дориан, как дела?) — осуществляю проверку связи.