Плохие намерения
Шрифт:
— Лиллиан! Подожди, – сказала Ева, поспешив следом.
— Не ходи за мной. Мне нужно поговорить с Кейденом наедине, – выдавила я.
— Подожди, я с тобой, – настаивала она, следуя за мной по пятам всю дорогу вниз по лестнице главного входа в школу и к катку.
— Лучше, чтобы люди не видели нас вместе, они начнут болтать и о тебе, – предупредила я ее.
Она фыркнула.
— Ты думаешь, меня волнует, что скажут люди? Лили! Остановись!
Я заметила байк Кейдена, стоящий у бордюра возле катка.
— Ева! – донесся до
— Где он? – потребовала я.
Не было необходимости уточнять, по выражению лица Ашера я поняла, что он уже видел страницы дневника.
— Внутри. – Он мотнул головой в сторону здания.
— Жди здесь или иди в класс, – посоветовала я Еве.
— Нет, я должна пойти с тобой, – начала она, пока брат не схватил ее.
— Ева, им нужно поговорить наедине, это очевидно, – тихо сказал он.
Больше я ничего не слышала, рев в моих ушах был слишком громким. Я ворвалась в двери ледового катка, мой взгляд скользнул по выставленному у входа спортивному снаряжению, прославляющему все виды спорта, в которых преуспел Хэйд-Харбор. Пустая хоккейная маска висела поверх бейсбольной биты, насмехаясь надо мной.
Я развернулась на пятках и направилась в раздевалку. Когда я добралась туда, Беккет как раз выходил. Он остановился на пороге, придерживая дверь открытой. Я промаршировала к нему, слишком смущенная, чтобы встретиться с ним взглядом. Вероятно, он читал эти страницы, как и все остальные. Он знал о моих снах, обо всех моих извращенных фантазиях.
Я помедлила, прежде чем войти.
— Он один, если тебе интересно, – произнес Бекетт.
Я кивнула. Если даже холодный как лед Беккет жалел меня, значит, я была действительно жалкой. Я протиснулась внутрь, и он отпустил дверь, закрывая ее за мной.
Кейден сидел на скамейке, не снимая защиту. Он уставился в пол, погруженный в свои мысли. Для парня, который только что взорвал мою жизнь, он выглядел не слишком довольным.
Я стояла и долго смотрела на него, вглядываясь в поникший склон его сильных плечей и исчезающие синяки. Мое сердце сжалось. Это было больно. Его предательство действительно причинило физическую боль.
— Почему? – спросила я срывающимся голосом.
Он вздрогнул, его глаза метнулись к моим. На секунду я увидела его боль, совпадающую с моей. Затем на его лице появилось холодное безразличие. Он пожал плечами, прислонившись спиной к шкафчикам позади себя, его красивое тело являло собой образец непринужденной силы.
— Я мог бы спросить тебя о том же.
— Да, вот только я никому не говорила…
Он указал на меня пальцем.
— Не надо. Не лги мне. Мне хватило твоей ядовитой лжи прошлой ночью.
— Я не лгу. Я бы никогда так с тобой не поступила.
Он резко фыркнул и встал.
— Время для разговоров об этом и шансов на то, что тебе поверят, прошло. Убирайся отсюда и оставь меня в покое,
Он снял щитки и бросил их на скамейку.
Разочарование пронеслось сквозь меня.
— Значит, ты не хочешь слушать правду?
— Я не буду слушать ничего из того, что ты скажешь, потому что ты достаточно заморочила мне голову. – Он недоверчиво рассмеялся. — Однако, ты молодец, Жучок. Ты обыграла меня, правда. Я даже не ожидал. Застенчивая, чудаковатая малышка Лиллиан, невинная, милая… я купился на все это. Я никогда не думал, что такая девушка, как ты, сможет посмотреть на меня; знать все, что со мной случилось, и все равно хотеть меня. Оказывается, я все-таки был прав.
Я проглотила комок эмоций в горле.
Глаза Кейдена сузились.
— Поздравляю. Тебе удалось сделать то, что не удалось Катлерам и дяде Джеку, – разбить мое гребаное сердце и поставить под угрозу мое будущее. А теперь убирайся к черту отсюда, пока я не сорвался.
Разбить его сердце? Мое собственное дрогнуло от этого признания, но затем в нем поднялось разочарование. Он не собирался меня слушать. Кейден не верил мне, и он так же сильно испортил мою жизнь.
Ужасная боль в мгновение ока превратилась в гнев.
— Пока ты не сорвался? Это должно напугать меня? Что ты мне сделаешь? Причинишь мне боль? – Я шагнула ближе к нему, вставая прямо у него перед лицом.
Он положил руку мне на грудь, отстраняя меня.
— Не надо.
— Почему нет? Ты уже унизил меня перед всей школой и поведал всем о Калифорнии! Папа узнает всё… – Рыдание подкатило к моему горлу. Я начала бить его по рукам, толкая изо всех сил. — Я ненавижу тебя! Я никогда ничего тебе не делала, а ты, блядь, уничтожил меня!
— Не прикасайся ко мне, Лили, и не утруждай себя слезами. Они не подействуют. Ты мертва для меня. Тебя не существует. Мне все равно, что будет с тобой и твоими родителями. Меня не волнует, что все считают тебя испорченной шлюхой. И мне насрать, если ты пойдешь воплощать свои фантазии с половиной хоккейной команды – просто не лезь ко мне.
Последние слова он произнес с каменно-холодной окончательностью, после чего оттолкнул меня.
Я отшатнулась на несколько шагов, мои чувства колебались между болью и гневом.
Гнев победил.
Я развернулась и направилась к двери, ярость бурлила в моих венах. Пронеслась через каток к фойе. Мое внимание привлекла витрина у входа. Я сорвала бейсбольную биту с подставки, прежде чем смогла передумать, и выскочила на улицу.
Мой взгляд остановился на байке.
Я отвела биту назад и встала в стойку. Первый удар снес боковое зеркало. Я обошла вокруг и снесла второе.
— Лили! – окликнул меня голос Евы.
Я не стала отвлекаться на звук приближающихся шагов и я занесла биту над задними фарами, нанося удары снова и снова.