Плохиш. Студентка. Препод
Шрифт:
Нужно перезвонить подругам. Иначе они будут волноваться…
Набираю Василину и тут же слышу взволнованный голос:
— Лесь, ты где? Мы очень переживаем!
— Я… — сглатываю отвратительный ком в горле. — Я у Андрея и Никиты…
Ужасно стыдно признаваться в этом, но что поделать. Кажется, ниже падать уже некуда.
— Ты что там делаешь? Они тебя снова похитили? — голос Васи становится ещё более взволнованным. Мне жутко стыдно, что я заставляю переживать беременную подругу, которая была ко мне так добра!
—
— Только не говори, что они воспользовались твоим состоянием! — зло шипит Василина.
— Нет, — качаю головой, делая очередной глоток воды. — Они не воспользовались… Положили на диване и ушли.
Конечно, я не буду рассказывать Васе всю историю прошлого вечера, она, итак, на взводе.
— Фух! — выдыхает Вася. — За тобой приехать? Ты там как, вообще? Они тебя не обижают?
— Всё… нормально, — отвечаю. — Я… сама, не нужно приезжать. Ты, итак, уже со мной намучилась. Спасибо тебе, Вася. И Владиславу Романо… то есть Владу, передавай большое спасибо.
— Ладно. Кстати, о Владе. Он тоже тут и хочет с тобой поговорить.
— Да? — пытаюсь принять горизонтальное положение. — А в чём дело?
— Не знаю, — пожимает плечами Вася. — Он даже мне не говорит. Видимо, расскажет только тебе, Лесь.
— Ну хорошо, — отвечаю негромко.
— Тогда я даю ему трубку.
Слышатся шаги Васи, а потом в трубке раздаётся голос Влада:
— Здравствуй, Олеся.
— Здравствуй-те.
Несмотря на то, что Владислав Романович теперь жених моей подруги, мне всё равно сложно перестроиться и начать называть его на «ты».
— Послушай, Олеся, я кое-что… — Влад говорит негромко, и я слышу, как захлопывается дверь. Видимо, он зашёл в кабинет. — Кое-что узнал про твоего отца…
Сердце в груди замирает. Интонация Влада не предвещает ничего хорошего.
— Вы узнали, как ему помочь? — с надеждой переспрашиваю.
— Не совсем, — голос преподавателя уголовного права становится ещё более хмурым. — У меня другие новости. И, боюсь, они могут тебе не понравится.
Глава 66
Олеся
— В чём дело? — вся подбираюсь и выпрямляюсь. От волнения во рту пересыхает ещё сильнее.
— Как я сказал, я узнал о деле твоего отца, Олеся… — Влад вздыхает. — Понимаю, что после всего случившегося, это сложно принять, но… думаю, он виновен в том, в чём его обвиняют. Доказательства довольно сильные.
— Как это… — голос Влада отдаётся в голове каким-то странным эхом. — Но они же фальсифицированы… Отец сказал, что это Андрей с Никитой…
— Олеся, отец тебе врёт, — уверенно, хоть и достаточно мягко заявляет Влад. — Боюсь,
Перед глазами сгущается тьма. Такое ощущение, словно меня стукнули по голове чем-то тяжёлым.
— Но ведь он… — задыхаюсь, не в силах закончить мысль. В моём мире образ родителей всегда был неколебим. Идеальная, честная, блистательная пара… Люди, которые сами сделали себя. Люди, которые воспитали меня на принципах честности и высоких моральных устоев. — Как же… так…
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — негромко продолжает Шумовский. — Ты же знаешь, что недавно случилось с моим отцом?
— Да… — тихо шепчу.
Влад, действительно, понимает меня как никто другой. Ведь он сам совсем недавно помог следствию посадить в тюрьму собственного отца, который оказался преступником… Вот только разница между нами в том, что Влад, судя по тому, что рассказывала Василина, ненавидел отца всю жизнь. Он не питал по отношению к нему никаких иллюзий… В то время как я… Чёрт… да я всю жизнь мечтала стать как мой отец! Училась, трудилась только для того, чтобы его не разочаровывать!
— Олесь, если хочешь, можем встретиться, поговорить… — предлагает он. — Я, конечно, не так хорош в поддержке, как Вася, но, возможно, смогу рассказать тебе, как сам смог пережить всё это. Мне жаль, правда…
— Спасибо… — отвечаю, всё ещё чувствуя себя ошеломлённой. — Спасибо тебе, Влад. За всё. Я… я перезвоню позже.
— Да-да, я понимаю. Это нужно переварить. Держись.
Он отключается, и моя рука, держащая телефон в бессилии, опускается вниз.
Несмотря ни на что, вопреки здравому рассудку, мне всё ещё хочется отрицать факты. Хочется спрятать голову в песок и притвориться, что я ничего не слышала и не знаю… Внутри бушует взрывной коктейль эмоций. Недоверие. Противоречие… Ощущение, что я предаю свою семью, раз перестаю верить им на слово! Что же я за человек такой, если не верю собственным родителям?!
Внутри будто загорается пламя. Оно рвётся наружу словно внезапно проснувшийся вулкан. Хватаюсь за грудь и громко всхлипываю, чувствуя боль в области сердца. Господи… как же больно… Это просто невыносимо!
На глазах выступают слёзы, и я начинаю плакать навзрыд. Громко, неудержимо. Совершенно теряюсь в собственных ощущениях и перестаю понимать, что чувствую… Грудь заполняет раскалённая лава, и, кажется, единственный способ избавиться от неё — выплакать всё, что скопилось!
Сгибаюсь пополам, дрожа всем телом… Уже в следующий момент дверь гостиной открывается, и в комнату заходят Ник и Андрей.