Плохиш. Студентка. Препод
Шрифт:
— Я же тебе сказал, не откроет, — хмыкает.
Меня бесит это тупое бессилие! Невозможность как-то повлиять на её решение! Невозможность поговорить! В глубине души я понимаю, что всё произошло ровно так, как должно было произойти. Поведи мы себя иначе, мой отец до сих пор гнил в тюрьме, в то время как Лугин продолжал свои грязные делишки… Вот что мы должны были сделать? Как должны были заставить Олесю нам помогать?! И я всё ещё не знаю, на чьей она стороне! Даже сейчас, когда очевидность вины судьи может не заметить только слепой! Однако Оленёнок полностью закрылась от нас.
— И что, ты предлагаешь просто забить? — зло цежу сквозь зубы, срывая боль на Андрея.
— Нет, — он прикрывает глаза. — Просто нужно дать ей время. Пока ещё слишком больно. Время лечит, Ник.
— Да какое время?! Уже десять дней прошло!
— Да, — кивает он. — Твоего отца скоро выпустят. А её отец сядет и надолго. Дай девчонке сжиться с этом мыслью.
— Сжиться с мыслью, что она нас ненавидит?! — в отчаянии запускаю руки в волосы, которые уже порядком успели отрасти. — Ты думаешь, со временем что-то изменится?!
— Я не знаю, Ник. Мы просто… должны быть рядом.
— Как? Она не позволяет!
— Неважно. Мы всё равно будем. Но… — он вздыхает, и это ещё больше мне не нравится. — Если в итоге Леся выберет не нас, то мы должны уважать это решение.
— Иди в жопу! Я не буду ничего уважать!
Бью по двери ещё раз и слышу, как у соседей начинает лаять собака.
— Ладно, пошли.
Первым спускаюсь к выходу из подъезда.
Открываю приложение доставки цветов и заказываю букеты на каждый день на ближайшие десять дней. Я уже даже готов под окнами писать «я тебя люблю». Прямо на асфальте! Раньше я всё никак не мог понять, что толкает мужиков на подобные действия. Такие сопливые выражения чувств казались мне дикостью. Чем-то слащавым и жалким. Но теперь очень даже понимаю. Я сам жалок. Проебал свой шанс. И теперь хрен знает, смогу ли хоть что-то исправить…
Подходим к тачке Андрея. На улице уже темно и довольно холодно. Останавливаюсь возле пассажирской двери и бросаю взгляд в окна её квартиры. В том, где спальня, мне видится смутный силуэт. Она смотрит на нас всего секунду, а потом быстро отходит от окна. Мне хочется вернуться и продолжать барабанить, пока Леся не откроет, но я останавливаю себя. Наверное, в чём-то Андрей прав. Нам нужно дать ей время.
Достаю телефон и пишу: «Был рад тебя видеть. Спокойной ночи, детка».
Сообщение доставлено. Видимо, Леся убрала мой номер из чёрного списка. Что ж, это уже кое-что!
— Садись, Ник, — слышу хмурый голос Андрея. — Нам пора. Завтра с утра надо в суд. Не забыл?
— Нет, помню, — вздыхаю.
Хоть что-то хорошее в этой череде пиздеца в моей жизни. Завтра будет слушание по делу отца. И, как говорит Андрей, у нас очень высокие шансы на снятие всех обвинений и судимости. Наверное, ему даже компенсацию выплатят!
Первое заседание по делу Лугина состоялось вчера, но мы туда не пошли. От знакомого прокурора Андрей узнал, что дело против него довольно крепкое. Его точно посадят.
Сажусь в тачку, и Андрей трогает с места. Пока мы
Глава 70
Олеся
Три недели спустя
— Сегодня состоялось очередное слушание по делу судьи Лугина, в котором…
— Вась, выключи звук, — вздыхаю, обращаясь к повару.
— Новости не любишь? — отзывается он, доставая из фритюра картофель фри.
— Ага, вроде того, — киваю.
— Эх, молодёжь! Зато, наверное, тиктоки любишь смотреть?
Усмехаюсь, не отвечая, и ухожу обратно в подсобку, потому что Вася и не думает убавлять громкость радио.
Меня вполне устраивает, что на моей новой работе никто не знает, что мы с судьёй Лугиным, имя которого не сходит с новостных хроник уже больше месяца, не просто однофамильцы, а прямые родственники. Нет, если меня спросят напрямую, я, конечно, отрицать не буду, но и сама обнародовать эту информацию не собираюсь. Я своей фамилии не стыжусь, но сейчас меня вполне устраивает быть просто «новенькой». Стажёркой, которую приняли на работу в кафе всего две недели назад. Тут все относятся ко мне душевно. И это очень приятно. Впервые в жизни я работаю, и за это мне платят реальные деньги. Даже странно, что тяжёлая работа мне нравится!
Особенно она нравится мне тем, что после шестнадцатичасовой смены не остаётся времени на «подумать». И на «пострадать» тоже. Я просто валюсь с ног. Прихожу, падаю на кровать и засыпаю, чувствуя, как гудят ноги и ломит всё тело ниже пояса.
После своего прошлого опыта в баре я поняла, что забываться алкоголем — не моё. Но забыться хочется. И в этом, оказывается, офигенно помогает тяжёлая работа! Когда тело болит, не до душевных терзаний. Особенно это помогает, когда каждый вечер, приходя домой после смены, под дверью меня ждёт новый благоухающий букет цветов с милой запиской…
Да, Никита с Андреем совсем не помогают мне забыться. Кажется, подсознательно я уже жду эти чёртовы букеты… Не хочу, но жду. Это входит в привычный образ жизни. В конце концов, ну не выкидывать же такую красоту на мусорку! Забираю, ставлю в вазу… У меня дом уже похож на цветочный магазин!
Сама я себе позволить такое ещё не скоро смогу… Если честно, то забота о финансах для меня в новинку. Денег катастрофически не хватает. Зарплата стажёра даже несмотря на то, что я беру дополнительные смены и ем на работе, кажется просто крошечной! Впервые в жизни я сама себя обеспечиваю, и, наконец, понимаю, насколько, оказывается, была избалована.