Плохо быть бестолковой

Комарова Ирина Михайловна

– Двух дней без бабы обойтись не можете? – прогремело над моей головой. – Зачем вы ее сюда-то притащили?

– Не пыли, Костя, – примирительно прогудел Паша. – Она сама пришла. Санек за сигаретами выскочил, открыл дверь, а она на пороге. Будто дожидалась.

– Может, и дожидалась, – обиженно вякнул Санек. – Сыщица.

– В каком смысле сыщица?

Ах, как жаль, что я лежу без сознания с закрытыми глазами, очень уж хочется посмотреть сейчас на физиономию этого сердитого Кости.

– На столе сумка, посмотри, – снова подал голос

Паша. – Там удостоверение.

Снова топот – я по-прежнему не шевелюсь и не дышу, только слушаю:

– Черт! Фотография, точно ее! «Шиповник» какой-то еще на нашу голову! Как они на нас вышли?

– Да ни хрена непонятно, Костя. – Саня говорил обиженно, словно жаловался на меня. – Пришла и начала туфту какую-то гнать.

– Что она говорила?

– Да ничего толкового! Спрашивала Романа какого-то.

– Зачем вы ей вообще дверь открыли? Я велел тихо сидеть!

– Так мы не открывали! Я за сигаретами выскочил…

– А без сигарет нельзя было потерпеть?

– Нельзя, – коротко и веско ответил Паша.

Несколько мгновений полной тишины (жаль, что для меня это только радиопьеса, что я ничего не вижу!), и Костя уже чуть спокойнее говорит:

– У тебя же есть.

– Санек сбегал, купил.

– Все-таки сбегал! – сплюнул Костя. – Мало вам… Ладно, что эта девка у нашей двери делала?

– А мы знаем? – снова заныл Санек. – Караулила, наверное, под дверью, войти хотела. А может, подслушивала. Я, как дверь открыл, прямо налетел на нее! А она сразу начала про какого-то Романа спрашивать…

– Про какого еще Романа?

– Вроде живет где-то в этом доме, я не понял. Но главное, она сказала, что сыщица, и корочками махать начала. Вот тут мне и поплохело, конкретно. Хорошо, Пашка сообразил, что делать, дал знак впустить ее. А как только она вошла, шандарахнул по башке.

– А как она про нас узнала? Что хотела? Зачем пришла? Вы что, вообще у нее ничего не спросили?

– Как спрашивать, блин? Пашка как вырубил ее, так она и валяется.

Несколько мгновений тишины, потом Костя уточнил:

– А ты ее не убил?

Скрип дивана, неторопливые тяжелые шаги, кто-то присаживается рядом со мной на корточки. Табачный дым прямо в лицо – терпеть не могу! И даже поморщиться нельзя, я ведь без сознания, ничего не чувствую… Жесткие пальцы берут меня за подбородок, поворачивают голову налево, потом направо. Я безвольно, словно кукла, позволяю произвести все эти манипуляции. Увы, похоже, я не была достаточно убедительной куклой.

– Жива, – прогудел Паша и больно дернул меня за ухо. – Жива. Очнулась уже, лежит, нас слушает.

Подавив вздох, я открыла глаза и наконец увидела Пашу. Большой радости мне это, признаюсь сразу, не доставило. Уж больно здоровым оказался этот тип. В честной драке, один на один, против такого бугая мне не выстоять.

– Слушает? – снова дробный топот, и я наконец увидела Костю.

Этот понравился мне гораздо больше Паши. Не в смысле внешности – лицом он, по-моему, больше походил на крысу, но общая стать только радовала. Этого задохлика я одной левой уложу, даже если преданный Санек бросится ему на подмогу.

– А пора уже и самой поговорить. – Костя чувствительно двинул мне острым носком ботинка по ребрам. – А ну, вставай!

Если бы не Паша, я бы сейчас сделала быстрый перекат, потом резкое движение ногой… Гошка научил меня паре довольно грязных приемов, которые дают возможность даже из такого малокомфортного положения, даже со связанными руками уронить на пол и слегка потоптать неосторожного противника. Чтобы запомнил – нехорошо это, руки (точнее, ноги) распускать. Чтобы в следующий раз не пинал беззащитных девушек.

Увы, Паша рядом и внимательно за мной наблюдает. Сомневаюсь, что он позволит мне продемонстрировать навыки рукопашного боя без правил. Ладно, будем вести себя по-другому. Тем более кто я сейчас? Частный детектив, конечно, но девушка, причем оказавшаяся здесь случайно, делами этой троицы не интересующаяся и мечтающая только об одном – выбраться из этой квартиры целой и невредимой. Значит, в героев играть нет смысла, надо вести себя так, чтобы убедить Пашу (Костю с Саней, конечно, тоже, но прежде всего Пашу) в собственной беспомощности.

Я дернулась и застонала – Костя ударил меня от души, и притворяться не потребовалось, больно было по-настоящему. Что у него, не только каблуки, но и носки ботинок с подковками?

– Вставай, говорю! – Он снова коротко без замаха пнул меня. Вот скотина!

– Ай! – взвизгнула я и тут же (немного наглости, для достоверности, не помешает) возмутилась: – Больно же! Как я тебе встану, у меня руки связаны! – Я неловко поерзала на полу, демонстрируя невозможность подняться самостоятельно, и добавила, хотя и немного невпопад, но зато абсолютно честно: – У меня голова болит!

Костя оглянулся на Пашу, и тот, хотя и хмыкнул, не скрывая сомнения, сделал пару шагов в мою сторону, наклонился и, ухватив за ворот куртки, поднял с пола и поставил на ноги. Ткань подозрительно затрещала, и я, хотя сначала хотела изобразить немощность и отсутствие координации, торопливо встала на ноги и выпрямилась. Курточка у меня не новая и не самая модная, но покупка новой в этом году в моем персональном бюджете не запланирована.

Поставив меня на ноги, Паша снова скромно отошел за спину главаря, но все так же подозрительно продолжал сверлить меня взглядом. Костя тоже смотрел на меня довольно хмуро. Приятным контрастом с этими двумя была физиономия Санька, присоединившегося к старшим товарищам. Вперед он не лез, маячил на заднем плане, и лицо его ничего, кроме чистого любопытства, не выражало. Понятно, если я и представляю проблему, то искать решение предстоит не ему. Пусть думают те, кто поумнее да посильнее, а он, Санек, человек маленький. Когда велят что сделать – сделает, а пока можно просто понаблюдать. Интересно ведь!