Плохо быть богатой
Шрифт:
– И очень хорошо, что вы заглянули. – Оби сделала шаг назад, пропуская гостью. Улыбаясь, она закрыла дверь и заперла ее. – Осторожность не помешает. Проходите сюда, в гостиную. – Длинные, стройные, темные ноги; она двигалась с изяществом львицы.
Нина огляделась.
– Какая приятная квартира.
– Вообще-то это не мой дом, просто решила пожить здесь пару недель.
– О, кошка Джой! – Нина наклонилась и протянула руку. – Иди сюда, кис, кис, кис…
Рыжий полосатый кот поднял голову, и тут же шерсть на нем встала дыбом, а хвост изогнулся. С жалобным
– Как вам это нравится? – И Нина посмотрела на Оби.
– Не обращайте внимания, у Эдгара свои странности, – засмеялась та. – Если бы вы дали ему креветок, он уже мурлыкал бы у вас на коленях. Эдгар просто обожает креветки. Хотите белого вина?
– Нет, спасибо. Не возражаете, если я посмотрю квартиру? Обожаю высокие этажи.
– Ну, конечно же, будьте как дома!
Нина ходила по комнатам, заглядывая в двери и довольно кивая. В какой-то момент она спросила:
– Это не та квартира, где… – Не закончив фразы, она взглянула на Оби.
– Нет. Поэтому я и переехала сюда. Кстати, в той квартире осталось много вещей Джой. Одежда, мебель, разная мелочь. Если хотите…
Нина покачала головой.
– Не могу. Меня будут преследовать кошмары.
Оби кивнула.
– Я вас понимаю.
– Какая прелестная спальня! – Она просунула голову в соседнюю дверь.
– Да. – Оби рассмеялась. – Видите, какая я неряха.
– О, у вас фотография Джой! – Нина быстро шагнула к высокому комоду и остановилась, склонив голову набок и разглядывая прекрасное улыбающееся лицо, обрамленное современной металлической рамкой. – Джой всегда была красивой, – как бы про себя пробормотала она. Затем посмотрела на Оби. – Знаете, я даже ревновала ее. Всегда спрашивала себя, почему вся красота досталась ей. – В ее голосе вдруг послышалась горечь, и глаза наполнились слезами. – Я рада, что родилась уродиной!
– Вы вовсе не уродливы, – мягко возразила Оби. – Наоборот, вы очень хорошенькая.
– Нет! Вот вы – хорошенькая. Вы очень, очень хорошенькая. – Неожиданно Нина протянула руку и коснулась блестящей роскошной гривы мягких курчавых волос Оби.
От удивления и смущения Оби инстинктивно отпрянула, не уловив в этом никаких признаков опасности. Она неловко улыбнулась, чувствуя себя очень неуютно под напряженно-пристальным взглядом Нины. Даже несмотря на то, что подобная реакция была для нее не в новинку – люди всегда восторженно глядели на нее, как мужчины, так и женщины. Как ей однажды сказал Альфредо Тоскани? „Невозможно не смотреть на вас, вы – нечто сверхъестественное, но реальное". Или что-то в этом роде. Под воздействием внезапного чувства Оби решила отдать Нине фотографию Джой. Она ее сестра, ей будет приятно.
– Хотите? – И, взяв фото, она протянула его Нине. Та удивленно взглянула на него и покачала головой.
– О нет, не могу. Вы слишком добры. – Вдруг ее губы напряглись, обнажив зубы, а в глазах появился маниакальный блеск. – Даже слишком добры.
Внезапно Оби покрылась мурашками. Она медленно поставила фотографию и встретилась со взглядом Нины.
В
– Вы не сестра Джой! – вдруг все поняв, прошептала Оби. – Вы… вы даже… не женщина!
Что-то зловеще-порочное – как блеск бритвы – сверкнуло в глазах Нины, и вместо контральто она услышала обычный мужской голос.
– Тем хуже, раз ты такая дура, ты… сука! – прошипел трансвестит.
Прежде, чем Оби успела повернуться и побежать, Нина одной рукой, как тисками, схватила запястье манекенщицы, а другой уже сбрасывала с плеча сумку. Что-то щелкнуло, и длинное, отливающее блеском узкое лезвие, вспыхнув на солнце, мелькнуло в воздухе.
Оби не могла отвести глаз от ножа, который Нина держала в поднятой руке.
– О, Боже мой! – с трудом произнесла Оби.
– Вот твой самый жуткий кошмар, сука! – хрипло выкрикнула Нина.
Оби попыталась дернуться в сторону, но нож, блеснув сверкающей дугой, уже настиг ее.
– А-а-а!.. – вскрикнула Оби, почувствовав в плече обжигающий огонь смертельной боли. Она отчаянно взглянула на трансвестита, пытаясь увидеть хоть признак жалости в жестком, сосредоточенном лице, в налитых бешенством глазах. Напрасно. От боли она закричала опять: разрывая тело, нож вонзился глубже.
Из раны фонтаном брызнула кровь.
Оби увидела, что нож опускается снова, и попыталась увернуться, но слишком поздно. Вонзившись в другое плечо, холодная сталь ударилась о кость и повернулась, вызывая непереносимые мучения.
Она опять закричала.
– Шлюха! – прорычала Нина. Парик сполз на бок, но все еще держался.
И тогда Оби начала отбиваться, как дикая кошка. Она извивалась и брыкалась, изо всех сил стараясь оттолкнуть его и вырваться.
Нож ударил ее в живот.
Она согнулась.
Затем в пах.
Ее тело дернулось.
– Подстилка! – прохрипела Нина, резко выдергивая нож.
Между ног Оби потоком хлынула кровь.
– Нет! – задыхаясь и слабея, вскрикнула девушка. – Пожалуйста, остановитесь… о Боже, пожалуйста, пожалуйста, остановитесь!.. – Она хотела закричать, но еще раньше мелькнул нож и опустился прямо в ее открытый рот… выбивая зубы… точным движением отрезая язык.
Он вылетел вместе с фонтаном крови. Теперь слышались только отчаянные, захлебывающиеся, булькающие всхлипы.
– Потаскуха! – шипела Нина. Нож опустился снова.
И снова.
И снова.
Оби еще пыталась сопротивляться, но тело уже обмякло и не слушалось ее. С каждым ударом она ощущала, как силы покидают ее и она умирает.
Постепенно она затихла. Словно в каком-то неестественном чувственном порыве, она обхватила руками своего убийцу и, только когда он еще несколько раз ударил ее в спину, отпустила его.
Ее тело бессильно сползло на пол.
Последний раз нож вонзился в грудь между ребрами. Прямо в сердце.