Плохой парень
Шрифт:
— Что? О. — Я толкаю смятую обертку на его сторону стола. — Ты можешь взять ее.
— В самом деле? Я готов расстаться с этими Чиз-Итс — твоими любимыми.
— Спасибо, но я не настолько голодна. Просто забирай. — У меня пропал аппетит, и я не могу смотреть на него, вместо этого качаю головой и сосредотачиваю свое внимание на макаронах.
— Откуда ты, Йен? — с воодушевлением спрашивает Эшли
— Отсюда. Сэм, почему ты такая странная?
Я смеюсь на октаву выше, чем надо, типа ха-ха-ха, о чем ты вообще говоришь? Я знаю, что мне придется встретиться с ним взглядом, чтобы сохранить правдоподобное отрицание.
— Парень из родного города, это круто! — отвечает Эшли. — Я выросла примерно в часе езды отсюда, в маленьком городке под названием Фриско.
— Ты почти не притрагиваешься к еде, — указывает мне Йен.
Я набиваю рот спагетти, чтобы доказать ему, что он ошибается. Я жую и жую, но еда остается во рту. Я вынуждена запивать его огромным количеством воды Йена.
— Да, Фриско — это хорошо, но Оук-Хилл намного лучше. Может быть, ты как-нибудь покажешь мне окрестности. Так чему же ты учишь? — Эшли продолжает, не обращая внимания на то, что никто не обращает на нее внимания.
— Химия.
— Не может быть! — Ее рука касается его руки. — Это был мой любимый предмет в колледже.
Я хочу попросить ее назвать один элемент из периодической таблицы. Один. Кроме того, я хочу воткнуть вилку в тыльную сторону ее блуждающей руки. Внезапно на наш стол падает тень, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть четырех первокурсников, нависших над нами, как вампиры. Они улыбаются Йену, выставив клыки, готовые сосать.
— Йен! Эй! — Бьянка говорит так, словно они старые друзья, которые все время болтают. — Мы хотели спросить, когда у тебя следующий футбольный матч?
— В следующий четверг. — Он хмурится, глубоко сбитый с толку вопросом.
— Не может быть! — Бьянка хлопает. — Это прекрасно. В этот день у нас нет танцевальных тренировок.
— Мы будем на трибунах! Ищи нас! — говорит Гретхен с излишним энтузиазмом.
Бьянка отталкивает ее локтем и улыбается.
— Футбол? Ты тренер? — спрашивает Эшли.
— А ты кто? — Взгляд Бьянки скользит по ней.
— О, гм, я Эшли, новая замена миссис Бейкер.
— С каких это пор мы пускаем замену в гостиную? В любом случае, Йен, дай нам знать, если команде понадобится что-нибудь перекусить. Мы можем принести эти маленькие апельсиновые дольки и «Гаторейд»!
— Я приготовлю домашние мюсли! — вызвалась Гретхен.
— Хватит отчаиваться, Гретхен, — шипит Бьянка.
Остаток обеда — полное дерьмо. Йен едва успевает поесть, как его со всех сторон атакуют одинокие белые женщины. Я всегда считала, что мысль о том, что парню нужно прогонять женщин палкой, была преувеличением, но Йен выглядит так, будто он мог бы использовать метлу прямо сейчас. Мне жаль его, но мне еще хуже. До этого обеда популярность Йена была на низком уровне. Женщины все еще карабкались к нему, но держались на нормальном, сдержанном уровне. Теперь я понимаю, что это потому, что они решили, что его нет на рынке, и моя глупость с таким же успехом могла просто наклеить табличку «продается» на его правую ямочку.
Что, черт возьми, я наделала?
Глава 4
Йен
Каждый год хор Оук-Хилл проводит сбор средств за две недели до Дня Святого Валентина. За пять долларов они доставят одну красную розу ученику по вашему выбору. Десять долларов — и они доставят розу и шоколадный батончик. За двадцать долларов ваша ничего не подозревающая пассия получает все это плюс плюшевого мишку, а за пятьдесят долларов они соберут джазовый хор, чтобы спеть серенаду человеку по вашему выбору прямо посреди учебного дня.
Это нелепо смешно. Учителя не должны вмешиваться по очевидным причинам. Тем не менее, Сэм и я злоупотребляли системой в течение последних трех лет. В первый год я попросил их спеть ей «Я девочка Барби» во время ее первого урока. Она вернула их мне с «Я люблю большие задницы». В прошлом году мы все изменили. Она заставила их исполнить оригинальное стихотворение, написанное ею, в основном, чтобы развлечь моих учеников-химиков. В нем были такие строки, как «Не будь таким бором, мистер Флетчер, или однажды ты найдешь всех своих учеников Аргоном». Для детей это весело и, вероятно, немного пугающе, но также немного сбивает с толку. «Почему вы с мисс Абрамс посылаете друг другу валентинки?» Кого это волнует? Это лучшие пятьдесят долларов, которые я трачу за весь год.
Из-за нашего умения мучить друг друга дети из хора знают, что мы — легкая мишень. В этом году несколько из них уже обратились ко мне за пожертвованием. Я все время их отсылаю. Я еще не придумал идеальную песню, хотя до Дня Святого Валентина осталась всего неделя.
На четвертом уроке в мою дверь стучится еще один мальчик в футболке хора OHHS. Он несет двух плюшевых мишек и пять роз.
— Еще одна доставка, мистер Флетчер!
Мои студенты аплодируют.
— Сколько у вас подружек? — спрашивает один смелый подросток, явно впечатленный.
Я напоминаю классу, что у них осталось всего пять минут на тест. Слышны стоны, а затем карандаши начинают летать по бумаге. Ученик хора понимает эту мысль и на цыпочках входит в мой класс, чтобы незаметно положить мои подарки. Я готовлюсь к худшему, но, к счастью, они не все для меня — только половина. Я добавляю цветы в кофейную чашку на моем столе, а медведи бросаются в кучу рядом с моей сумкой. Ничего не подозревающему прохожему покажется, что у меня фетиш на плюшевые игрушки.
За последние несколько дней моя коллекция вышла из-под контроля. Сначала я решил, что Сэм разыгрывает меня. В этом есть смысл; квартет уже не такой смешной. Я думал, что в этом году она изменила тактику, но потом начал читать сопроводительные записки. Подарки не от Сэм, они от других учителей в школе. Сегодняшний лот от Бьянки и Гретхен. Бьянка даже нашла время поцеловать свою открытку красной помадой, поэтому, когда открываю ее записку, она случайно размазывается по моему большому пальцу. На моем лице застыла маска отвращения, когда я вытираю палец о край сиденья. Вытри его, вытри.
Ученик хора поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за рубашку. Он спотыкается, и я его поправляю.
— Сколько еще будет продолжаться сбор средств? — в отчаянии спрашиваю я.
— Еще неделя, — отвечает он шепотом из уважения к моим ученикам, сдающим тест. — Надеюсь, мы достигнем нашей цели, и тогда мы все сможем полететь в Дисней на национальные соревнования и соревноваться на главной сцене!
Он говорит «главная сцена» со звездами в глазах. Он принял мое отчаяние за любопытство.