Плоскость
Шрифт:
Салим говорил очень странно, делая паузы в самых неожиданных местах. Казалось он забывает слова и потом, с большим трудом, вспоминает их. Зрачки его расширились, стали похожими на кошачьи и глаза занзибарца стали совершенно безумными. Да он же под наркотой, подумал Алекс. Боже, с кем я связался! А Салим уже угрожающе раскачивался, встав одной ногой на фальшборт и держась за ванту мачты. Алекс схватился за противоположную ванту и их глаза встретились. В это время румпель, который давно уже никто не держал, ушел вбок, "Алисия" привелась к ветру и стаксель начал хлопать. Увидев это, Алекс бросился на корму и выправил руль уже не обращая внимания на Салима. Тот медленно, с видимым усилием повернул голову, снова уставился на Алекса и сделал шаг к нему, не отпуская ванту.
– Не подходи! – закричал Алекс.
От неожиданности он выпалил это по-русски, но Салим даже и глазом не повел. Он отпустил ванту и сделал еще один шаг по узкой полоске палубы, потом другой.
– Они убьют тебя.
Салим произнес эти жуткие слова спокойным и равномерным тоном, без каких-либо эмоций, как о деле решенном, которое и обсуждать-то не стоит, а нужно лишь довести до сведения неосведомленного придурка.
– Стой, где стоишь! – проорал Алекс, перейдя на английский.
Сразу стало заметно, что Салим его не слушает. Он не смотрел на Алекса и не похоже было, что он вообще куда-то смотрел, потому что его безумные глаза глядели в разные стороны. Салим сделал еще один шаг и Алекс отступил назад. Теперь отступать было некуда – спина уперлась в кормовой релинг "Алисии". Судорожно оглянувшись, он увидел гарпун и выдернул его из гнезда.
– Не подходи! – снова закричал он, выставив перед собой гарпун, как оружие.
На этот раз он вопил по-английски, но и это не произвело на Салима никакого впечатления. Он сделал шаг, ни за что не держась и чудом удерживая равновесие на качающейся палубе. И только, когда острие гарпуна уперлось ему в грудь, его глаза сфокусировались и в них появилось осмысленное выражение. Оторвав взгляд от острия он посмотрел на Алекса, улыбнулся и что-то тихо сказал на незнакомом языке. А потом он перестал улыбаться и крикнул знакомое:
– Алла-а-акбар!
…И резко навалился всем телом на острие гарпуна. Алекс вскрикнул, выпустил гарпун и отпрянул, втиснув спину в релинг так, что прочный метал, казалось, прогнулся. Как раз в этот момент "Алисия", увалившись под ветер, накренилась. Салим строго и даже, как показалось Алексу, немного укоризненно посмотрел поверх его головы, осуждая не то его, не то "Алисию", и медленно повалился вперед и вправо, за борт. В полете он повернулся и Алекс успел заметить, что гарпун, пройдя сквозь тело, вышел под лопаткой и натянул потную майку на спине. Тело Салима шлепнулось в воду и мелькнуло в волнах раз, другой, третий, удаляясь, а он все не мог оторвать от него взгляд, как будто занзибарцу еще можно было помочь. На дау послышались резкие крики, захлопал парус и лодка, быстро сменив галс, побежала на северо-восток, к Занзибару, подальше от неприятностей и людей, протыкающих друг-друга гарпунами…
Когда Занзибар остался сзади по левому борту, ветер изменился и "Алисия" весело побежала по пологим океанским волнам. Только теперь Алекс немного пришел в себя и ему удалось наконец собраться с мыслями. Покойный Салим был, несомненно, конченным наркоманом, но даже самый конченный наркоман не будет накалывать себя на гарпун без веской причины. Алекс вспоминал холодные глаза Васифа и понимал, что такая причина у его рулевого была, а его страшный рассказ скорее всего даже не был преувеличением. Ну, ты и влип, Алекс Кушнир, думал он. Интересно, как будет смотреться моя кожа и что с ней сделают? Неужели пустят на сапоги? Ситуация казалась безвыходной. Вернуться в Дар-эс-Салам и сдаться полиции? Вряд ли ему удастся даже дойти до полицейского участка. К тому же у него было серьезные сомнения в честности танзанийских служителей закона, которые, скорее всего, не преминут сдать его Васифу, тем более что десяток свидетелей с давешнего дау с радостью поведают о том, как он проткнул гарпуном своего товарища. Там, на северо-востоке, на Сейшелах, его тоже не ждало ничего хорошего. Доказательств у него не осталось, а сейшельская таможня, если верить покойнику Салиму, была куплена Васифом. Поэтому, все на что он мог надеяться, так это на то, что в сейшельской тюрьме наркоторговец его не достанет. Впрочем, больших надежд на это тоже не было. Можно было еще найти где-нибудь израильское консульство и попросить помощи. Это, возможно, было бы реальным выходом из положения, если бы не те свидетели на дау. Нет, никакой консул не сможет защитить человека, обвиненного в убийстве.
Разве что это будет консул в очень далекой и очень непричастной стране. А кто непричастен? Наркотрафик идет в Европу, это понятно. Наверное, в этом замешаны многочисленные туристы, вроде таких придурков как ты, бездумно расслабляющиеся на белом песочке в компании раскрепощенных дам. Нет, только не Европа. Какая Европа, ты, идиот? До нее ведь еще надо дойти через охваченные войной акватории и Суэц. Нет, про Европу следует забыть. Африка тоже не подходит: ни Кения, ни Мозамбик, ни ЮАР. Назовите меня параноиком, думал Алекс, но я уверен что в каждой из этих стран либо у "господина Васифа", либо у его покровителей есть свои люди. Мелкие территории, вроде Коморских островов (Алекс с усилием вспоминал карту) или даже Реюньона тоже не подходят: там любой пришелец будет на виду. Мне нужна большая, но малонаселенная страна, думал он, такая, где можно появиться в затерянной рыбацкой деревушке, не привлечь внимания на дорогах и в столице и незаметно добраться до израильского консульства. Мадагаскар, ну конечно же Мадагаскар! Лемурия, блаженная страна милых полосатых зверьков и добродушных мальгашей. Вроде бы еще Гитлер собирался сослать туда евреев. Ну вот, значит там обязательно найдется израильское консульство или даже посольство в городе со странным названием Антананариву. Логики в этих рассуждениях было мало, но он и не искал логику.
Было и еще одно соображение. Картплоттера на скромной "Алисии", конечно же, не было, а планшетник, заряжающийся от бортового аккумулятора, большого доверия не вызывал. Поэтому Мадагаскар подходил как нельзя лучше хотя бы в силу своих размеров: был хороший шанс не промахнуться, после того как из всех средств навигации останется только компас. Только надо будет зайти на остров с востока, чтобы избегнуть Мозамбикского пролива с его интенсивным морским трафиком и непредсказуемыми течениями. Решено! Он развернул яхту на юго-восток и ослабил шкоты, ловя ветер в галфвинд. Автопилота на "Алисии" не было, но ему удалось заклинить румпель той же злополучной отверткой. Сколько ему придется провести в море? И хватит ли воды? Он благоразумно запасся водой на двоих с большим запасом и при известной экономии ее хватит месяца на три. К тому же, можно будет собирать дождевую воду, по крайней мере он слышал, что так делают. Так началось его безумное и безрассудное одиночное плавание…
К концу четвертой недели Алекс уже совершенно не представлял где находится. На борту не оказалось никаких карт, кроме бесполезной карты глубин Занзибарского пролива. На третью неделю окончательно сели аккумуляторы судна, а скромный запас солярки следовало беречь, поэтому зарядить планшетник не было никакой возможности. Астронавигацию на курсах шкиперов не преподавали, да и все равно не было у него нужных инструментов. Оставались лишь две лоции Индийского Океана, каким-то чудом попавшие в рундук. Но этого было явно недостаточно для определения местоположения. В конце второй недели слева по курсу промелькнул низкий, едва заметный на горизонте остров. Это мог быть один из южных Сейшельских островов или Коморы и Алекс даже не стал к нему приближаться. В какой-то момент следовало сменить курс и пойти на запад или на юго-запад, чтобы не пропустить Мадагаскар, но Алекс всячески оттягивал этот момент. Прежде всего он боялся промахнуться и уткнуться в материковый Мозамбик, худший для него вариант после Танзании из всех африканских вариантов. Но была и другая причина. Летний муссон постоянно дул в корму и "Алисия" довольно резво шла в бакштаг, делая положенные ей семь узлов или около того. Очень не хотелось менять комфортабельный галс, тем более что океан вел себя скромно, давно раскаялся в недолгой буре и гнал ровную двухметровую волну. И все же повернуть следовало. Поколебавшись еще два дня, Алекс переложил румпель и направил "Алисию" на юго-запад.
Прошла еще неделя, а земли все не было и Алекс забеспокоился. Воды оставалось еще почти на месяц, а вот еда начала заканчиваться. В первый же день он перебрал продукты и обнаружил непонятно зачем взятый им мешок муки. Пришлось печь блины на газовой горелке, благо все равно следовало использовать недолговечные яйца, а жарить яичницу было бы расточительством. Но вместо жидкого теста для блинов у него получилось нечто совершенно несуразное, наверное потому что он решил экономить жидкость и плюхнул слишком много муки. При выпекании этой субстанции получались даже не оладьи, а бесформенные лепешки, впрочем, вполне съедобные. Это было, пожалуй, и к лучшему, потому что выпекать блины во время качки – опасное занятие. На третий день прокисло молоко, несмотря на клятвенные заверения текста на упаковке. Впрочем, лепёшки можно было выпекать и на забортной воде, что он и продолжил делать, причем их вкус почти не изменился, лишь приобрел легкий привкус йода. К концу второй недели кончился газ в последнем баллоне и горелка стала бесполезной железякой, а остатки муки – бесполезным грузом. Так хорошо упакованные мешки с рисом тоже оказались лишними, тем более, что в них завелись долгоносики. Впрочем, он бы не отказался и от риса с долгоносиками, но варить было не на чем. Та же участь постигла и макароны. Оставались галеты (с теми же долгоносиками) и последний десяток банок тушенки, которую можно было есть и холодной. Спиннинг давно уже волок за кормой леску с блесной, но на нее никто не покушался, да и не был он уверен в том, что может есть сырую рыбу. На третью неделю после поворота, несмотря на жесткую экономию, кончились консервы. Вода тоже начала заканчиваться. Но самым неприятным было то, что заметно похолодало: "Алисия" явно промахнулась мимо Мадагаскара, а, возможно, и мимо Африки и теперь уверенно держала курс на Антарктиду. Очень не хотелось поворачивать на север, но выбора не было и Алекс малодушно отложил капитуляцию до утра. Спалось плохо, пустой желудок требовал свое, было нестерпимо страшно и, перед тем, как заснуть, Алекс твердо решил плюнуть на всех васифов и спасать свою шкуру в первой же подвернувшейся стране. С этой мыслью он и попытался заснуть.