Шрифт:
Предисловие
Я услышал эту историю пару лет назад и до сих пор не верю ни единому ее слову, хотя и очень стараюсь поверить. Не то чтобы рассказчик производил впечатление лжеца. Наоборот, он скорее вызывал доверие своим открытым взглядом темно-серых глаз. Не было в нем и никакого намека на необычность или экзотику. Помниться мне, что это был совершенно обыкновенный, если не сказать – типовой – молодой парень, который выглядел как какой-нибудь программист из Хайфы, Силиконовой Долины или Франкфурта. Да он и на самом деле, если не врал, был программистом. Ни своей страны, ни города он так и не назвал, впрочем, мы и не спрашивали. Общались мы по-русски, но и это тоже ни о чем не говорило, поскольку русский язык можно сейчас услышать где угодно, совсем не обязательно в России. Язык этот явно был ему родным и
В тот год, в самый разгар тропической зимы, более напоминающей жаркое европейское лето, мы завалились с друзьями в Южный Таиланд, взяли на прокат парусный катамаран и отправились из Пхукета на юг в поисках не слишком загаженного туристами места. Один остров сменял другой, плавно переходя в третий, но каждый из них непременно встречал нас ажурной антенной сотовой связи и "экологичными" домиками очередного отеля. На четвертый день плавания нам уже начало казаться, что искомый нами идеал не совместим ни с цивилизацией, ни с современностью. И тут прямо по ходу судна открылся заросший зеленью невысокий остров, не обезображенный ни антенной, ни отелями. Каково же было наше разочарование, когда, перейдя на подветренную сторону острова, мы обнаружили там еще одну яхту, нагло стоящую на якоре. В отличие от нашего комфортабельного катамарана, это было совсем небольшое одно-килевое судно того типа, которые в моей стране называют "три семерки" (до семи метров длиной, до семи лошадиных сил мотора и до семи узлов хода) и для управления которым даже не требуется лицензия. Малюсенький кокпит такой лодочки плавно переходит в крошечную каюту, снабженную, тем не менее, базовыми удобствами. Поэтому, такое суденышко неплохо подходит для свадебного путешествия не обремененной излишними доходами молодой семьи. Судя по двум полуголым силуэтам в кокпите, так оно и было.
Нам бы следовало найти якорную стоянку подальше от молодой пары, которая наверняка стремилась к уединению. К сожалению, северо-восточный муссон неожиданно усилился до двадцати узлов, карты не обещали ничего хорошего поблизости и нам пришлось разделить с молодоженами единственную защищенную бухту на этом клочке суши. Остров, хотя и невысокий, все же не был коралловым атоллом. Поэтому холмы в его центре поднимались на пару десятков метров и с подветренной стороны было тихо. Как только мы встали на якорь на другом конце бухты, мои спутники бросились в воду, то ли спасаясь от послеполуденного солнца, то ли в надежде увидеть до сих пор не встреченных ими экзотических морских созданий. Я же повстречался вчера с одним из таких созданий: карминно-белой и очень опасной морской змеей и, хотя неагрессивное пресмыкающееся меня проигнорировало, в воду мне почему-то не хотелось. От нечего делать я взял бинокль и начал наблюдать за маленькой яхтой на противоположном конце бухты. К моему удивлению, двое мореплавателей как раз отвязывали маленькую резиновую шлюпку, принайтовленную на носу их судна. После того как они спустили ее на воду и прицепили навесной мотор, я заподозрил, что нас ожидает визит вежливости. Так оно и оказалось.
Когда обескураженные члены нашей команды, так и не увидевшие ни скатов, ни китовых акул, поднялись на борт, я уже успел познакомиться с нашими конкурентами по обладанию необитаемым островом. Его звали Алексом. Мне всегда нравилось это универсальное имя, за которым могли скрываться как Александры, так и Алексеи или даже Алики, и которое неплохо звучит на целой обойме европейских языков. Его спутницу, не то жену, не то подругу, звали Нуся. Это явно было производное какого-то более конвенционального имени и меня разбирало любопытство, но не настолько сильное, чтобы задавать вопросы, которые могли оказаться и недостаточно корректными. Нуся оказалась миниатюрной шатенкой с волосами того обманчивого цвета, которые в зависимости от освещения кажутся то медными, то каштановыми. По-русски Нуся изъяснялась с большим трудом и в ее речи превалировал тот-же самый акцент, что и у ее спутника, но, разумеется, намного сильнее. Равномерный бронзовый загар обоих наводил на мысль, что парочка не первый день бороздит Индийский океан.
Легкий, не обязывающий разговор в нашем просторном кокпите поначалу крутился, как и полагается в компании яхтсменов, вокруг розы ветров, якорных глубин, грунта и прочей ерунды, которая заменяет у нас застольные разговоры о погоде и здоровье.
– Куда путь держите? – поинтересовался, наконец, наш шкипер, Влад.
– Сначала до края земли… – усмехнулся Алекс.
– А там посмотрим! – поддержала его Нуся.
– Не стоит слишком уж приближаться к краю – заметила Марго, наш корабельный врач – Можно невзначай свалиться на одного из китов.
В свободное от походов время Марго работала гинекологом и обладала великим множеством талантов: например, ей ничего не стоило выпить полторы бутылки джина зараз. А еще она обладала способностью не унывать в самых неожиданных обстоятельствах, свойство, совершенно незаменимое в дальних походах. Некоторая язвительность ее не портила.
Наши гости переглянулись.
– И все-таки она плоская! – улыбнулся Алекс.
– И все-таки она вертится! – в унисон ему ответила Нуся.
Оба рассмеялись и тут же прервали смех, искоса поглядев на нас единым взглядом четырех глаз. Странный это был взгляд. В нем явственно читалось: "Не стоит при этих придурках, все равно не поймут!" Но, похоже, никто, кроме меня, ничего не заметил и кто-то из нас задумчиво произнес:
– А ведь человечество сотни лет подряд считало Землю плоской.
– Такое было возможно раньше – авторитетно возразил Влад – Пока Ойкумена ограничивалась средиземноморьем, она оставалась плоской, но с началом трансатлантических и кругосветных вояжей, ей срочно понадобилось закруглиться. Тут-то истина и всплыла.
– Что есть истина?
Алекс сказал это настолько тихо, что услышал его, похоже, один я. Наступила пауза и я, чтобы разрядить обстановку, вставил свое веское слово:
– Можно сказать, что те знаменитые мореплаватели свернули земную плоскость в сферу. По крайней мере, если это и не произошло в пространстве, то нечто в этом роде произошло в умах людей.
Теперь я внимательнее следил за нашими гостями и заметил, как они опять переглянулись.
– А что, если бы Земля так и осталась плоской? – нерешительно, как мне показалось, спросил Алекс.
– Тогда бы Колумб и Магеллан попадали бы с нее!
Марго уже успела заглотить два джина, но ее язвительность никуда не делась.
– Что-то в этом роде – подтвердил Влад – Не представляю себе непротиворечивую геометрию пространства, в которой Земля была бы плоской.
В миру он был не то физиком, не то математиком и порой выражал свои мысли несколько заумно.
– Ну почему же? – возразил Алекс – В рамках евклидовой геометрии это действительно проблематично, а вот представь себе на миг, что противоположные края плоской Земли замкнуты друг на друга в каком-нибудь четвертом измерении.
– Ну… – протянул Влад – Для неевклидовой геометрии пределов нет. А вот в реальной жизни…
– И в реальной жизни тоже....
Но договорить Алексу не дала примолкнувшая было Нуся. Она положила свою ладошку на его плечо и тихо прошептала:
– Не надо…
Алекс повернул голову и посмотрел на свою спутницу. Что-то между ними проскочило, какой-то обмен невербальными фразами, но только наш гость предпочел скомкать странный спор, сказав:
– Впрочем, не буду возражать, неевклидову геометрию действительно не стоит привлекать без надобности.
Каким-то шестым чувством я догадался, что все это неспроста и это ощущение, наверное, отразилось на моем лице, потому что я поймал внимательный и понимающий взгляд Алекса.
Выпив с нами по порции джина, рассказав пару анекдотов и выслушав несколько ответных, гости поспешили распрощаться и через минуту их шлюпка, тарахтя слабеньким двухцилиндровым мотором, поспешила навстречу падающему за горизонт солнцу. Но когда Алекс уже спускался в свою надувную лодку, я поймал еще один странный взгляд, брошенный им на меня. Поэтому, как только быстрый тропический закат упал на море, я сообщил шкиперу, что собираюсь поплавать по вечерней прохладе. До маленькой яхты было от силы пара сот метров, ее стояночный огонь горел ярко и любопытство давно пересилило во мне страх перед морскими гадами. Уже через десять минут я увидел надпись "Алисия" на носу маленького судна.