Плоть и кровь
Шрифт:
— Шикарная штучка, — вырвалось у Винсента.
Юсеф осклабился и положил портсигар на стол.
— Он ваш.
Винсент изумленно уставился на него, будучи не в состоянии понять этого человека.
— Это же чистое золото. Вы не можете просто так взять и подарить его.
— Почему нет? Вы похвалили вещь.
— Это еще не причина.
— У вас свои обычаи, у нас свои. Мы смотрим на подарок как на богоугодное дело.
Винсент сдался.
— О’кей. Двадцать процентов..
— По рукам.
Режиссер взял в рот сигарету. Юсеф поднес к ней золотую зажигалку фирмы «Дюпоне». Винсент развеселился.
— Не смею хвалить зажигалку, а то вы еще всучите ее мне.
— Вы быстро усваиваете наши обычаи.
— Приходится, — вздохнул Винсент, — раз я взялся за эту картину.
— Истинная правда, — посерьезнел Юсеф. — Мы с вами будем работать в тесном контакте, и, когда придет время, я подскажу, как нам обоим дополнительно заработать кучу денег.
— Каким образом?
— От вас потребуют за материалы и услуги гораздо больше, чем от меня, — объяснил помощник Бейдра. — Вместе мы сэкономим шефу приличную сумму, а заодно и себя не обидим.
— Я это учту. Буду время от времени обращаться к вам советом.
— Я весь в вашем распоряжении.
Винсент пристально посмотрел на него.
— Когда, по-вашему, контракт будет готов для подписания?
— В пределах одной недели. Его составят в Лос-Анджелесе и по телексу передадут сюда.
— Почему в Лос-Анджелесе? Разве в Париже нет толковых юристов?
— Конечно, есть, но вы должны привыкать к тому, что шеф стремится иметь все самое лучшее. А лучшие специалисты по праву в области кинематографии работают в Голливуде. — Юсеф покосился на часы. — Мне пора. Шеф просил заехать за девушками и доставить их на яхту.
Винсент смутился.
— Девушки? А миссис Аль Фей не станет возражать?
— Миссис Аль Фей решила остаться на вилле и предоставить мужу возможность уделить больше внимания сыновьям.
Они обменялись рукопожатием, и Юсеф вышел из зала. Винсент остался сидеть за столом. Ему предстояло еще многое понять в этих людях. Они были далеко не так просты, как казалось на первый взгляд. Он заказал еще порцию «Кровавой Мери». В конце концов, день начинался не так уж плохо.
Когда Юсеф покинул ресторан, обе актрисы вместе с Патриком ждали в холле отеля. Юсеф попросил Эли распорядиться насчет багажа.
— Идите, — сказал он, — я вас догоню. Мне нужно сделать один звонок.
Юсеф прошел в телефонную кабину и набрал номер Жака в отеле «Мартинэ». Тот поднял трубку лишь после десятого сигнала.
— Это я. Я тебя разбудил?
'— Да, — угрюмо процедил тот.
— Шеф попросил съездить с ним на несколько дней в одно место. Я прямо сейчас уезжаю. Хотел спросить: как у тебя с ней?
— Она обещала позвонить.
— Думаешь, позвонит?
— Не имею понятия. Мне не составило труда уговорить ее помочь мне разрядиться.
— Ну, значит, позвонит, — удовлетворенно сказал Юсеф. — Первый шаг к тому, чтобы воткнуть ей эту штуку между ног, — дать ей за нее подержаться.
— Когда ты вернешься?
— В воскресенье вечером. Ночью шеф отбывает в Женеву. Если она не позвонит, я устрою прием в честь американского режиссера, там ты с ней и встретишься.
— Только не заставляй меня больше иметь дело с княгиней Марой. Терпеть ее не могу.
— На этот раз ты будешь сам по себе.
Юсеф вышел из кабины и дал телефонистке на чай. Он поискал свой портсигар, вспомнил, что подарил его Винсенту, ругнулся, но потом успокоился. Это была неплохая сделка. Портсигар обошелся ему в триста долларов, зато принес jему дополнительные пять процентов, а пятьдесят тысяч долларов на дороге не валяются.
Лейла стояла у окна и смотрела на море.
— Ты готова? — спросил Али Ясфир, входя в комнату.
— Да, — не оборачиваясь, сказала она. — Скоро яхта моего отца будет уже далеко.
Али также подошел к окну. Яхта медленно разворачивалась и уходила по направлению к Эстрелю. Морская гладь и небо были одинакового бирюзового цвета; ярко светило солнце.
— Сегодня будет жара, — произнес Ясфир.
Девушка по-прежнему не отрывала глаз от яхты.
— Утром он катался на водных лыжах со своими сыновьями.
— Твоими братьями.
— Они мне не братья! — с горечью произнесла Лейла. — Это его сыновья. Когда-нибудь он пожалеет.
Али Ясфир молча наблюдал за тем, как она пересекла комнату и, закурив, опустилась в кресло. Лейла не отдавала себе отчета в том, как много в ней самой от отца. Сильное, стройное тело девушки было унаследовано не от матери, которая, подобно большинству арабских женщин, быстро расплылась.
— Помню, когда я была маленькой, отец брал нас с сестрой кататься на водных лыжах. Он был такой добрый, и это было так здорово! А после развода с матерью — ничего. И никогда. Даже ни разу не навестил нас. Отшвырнул, словно стоптанную туфлю.
Али Ясфир поймал себя на том, что помимо своей воли заступаетсяза Бейдра:
— Твой отец нуждался в сыновьях, а у матери не могло больше быть детей.
— Все мужчины одинаковы, — презрительно парировала Лейла. — Возможно, в один прекрасный день вы убедитесь, что мы созданы не только для вашего удовольствия. Уже сейчас женщины приносят общему делу больше пользы, чем многие мужчины.