Плоть и кровь
Шрифт:
У Джорданы было приподнятое настроение. Зал в «Пагавайе» был полон. Перед глазами плясали цветные огни. Тяжело бухали ударные. Рок-группа неистово терзала уши. Джордана сделала еще глоток белого вина и посмотрела на другой конец стола, где веселилась компания из четырнадцати человек. Все перекрикивали друг друга и перекрывали гвалт дискотеки.
Жак разговаривал с англичанкой справа от себя. Это была актриса, которая только что снялась с Питером Селлерсом и теперь вместе с другими нагрянула сюда на уикэнд из Парижа. Джордана познакомилась с ними на пляже. Они вместе поужинали в ресторане «Гавань», а потом отправились на дискотеку.
Она была недовольна Жаком, ее начинала раздражать его самоуверенность. В нем было что-то бабье, и уж во всяком случае он полагал, что весь мир вертится вокруг его драгоценного инструмента. Это уже приелось, но, кроме случайных связей с мужскими особями, в ее теперешней жизни не было ничего такого, на что можно было бы опереться. От скуки она начала покуривать травку: как правило, одна, но когда англичанка предложила ей затянуться в дамском туалете, Джордана ответила согласием.
После этого вечер показался не таким тоскливым. Она еще никогда в жизни столько не смеялась. Все вокруг казались исключительно остроумными. Наконец, ей захотелось танцевать, но остальные продолжали увлеченно болтать.
Джордана встала и одна пошла на круг. Там она всецело отдалась музыке, радуясь тому, что на юге Франции никого не удивляет, если мужчина или женщина танцует без пары. Она зажмурила глаза, а когда открыла, увидела, что напротив самозабвенно танцует высокий красивый негр. Он поймал ее взгляд, но не проронил ни слова. Джордана уже видела его сегодня на пляже, а потом за стойкой в «Гавани». И за столом—недалеко от себя.
Он поразительно двигался: казалось, его гибкое, без единой косточки, тело перетекает под открытой до самого пояса рубашкой, завязанной узлом над черными джинсами, которые сидели на нем, как влитые. Джордана начала двигаться в такт.
Потом она заговорила:
— Вы американец?
— Откуда вы знаете? — с южным акцентом произнес он.
— Танцуете на американский манер: дергаясь вверх и вниз, а французы как бы ныряют.
Негр засмеялся.
— Никогда не обращал на это внимания.
— Так откуда вы?
— Из страны фейерверков. Штат Джорджия.
— Никогда там не бывала.
— И ничего не потеряли, — заверил он. — Здесь гораздо интереснее. Потом трудно возвращаться.
— Что, скучно?
— Скучно. Никогда ничего не происходит. Lem’appelle Gerard.. [4]
Джордана удивилась его настоящему парижскому выговору.
— Вы превосходно владеете французским.
— Еще бы. Когда мне исполнилось восемь лет, меня отправили учиться во Францию. Я вернулся, когда убили моего отца. Тогда мне было шестнадцать, и я очень тяжело это перенес. Поскорее запасся хлебом и рванул обратно в Париж.
Джордана знала, что французские школы очень дороги. Очевидно, его родители были состоятельными людьми.
4
Меня зовут Жерар ( фран.)
— Чем занимался ваш отец?
— Был сутенером. И вообще ко всякой бочке затычка. Его пырнули в темной аллее и повесили это на другого негра. Того быстренько вздернули, и все мигом успокоились.
— Извините.
Ее случайный партнер пожал плечами.
— Отец предупреждал, что рано или поздно этим кончится. Зато пожил в свое удовольствие и не имел претензий.
Музыка кончилась; оркестр сошел с эстрады, уступая место магнитофонным записям.
— С вами интересно разговаривать, — сказала Джордана, поворачиваясь, чтобы вернуться на свое место за столом. Негр положил ей руку на плечо.
— Не нужно туда ходить.
Джордана округлила глаза.
— Вы такая шикарная женщина, а там одни сопляки. Наверняка моментально загораетесь?
— Что у вас на уме?
— Я человек действия. Отец кое-чему научил меня. Завожусь с пол-оборота. Хотите, подожду вас на улице?
Джордана молчала.
— Я давно заметил, что с вами творится. Эта компания не для вас, — он обезоруживающе улыбнулся. — Когда-нибудь занимались любовью с негром?
— Нет, — ответила Джордана, и это было правдой.
— Стоит попробовать, — просто произнес он.
Джордана окинула взглядом компанию за столом. Жак по-прежнему оживленно болтал с англичанкой — может быть, даже не заметил ее ухода. Она повернулась к Джерарду.
— О’кей, но в моем распоряжении всего один час. Потом я должна буду вернуться домой.
— Часа вполне достаточно, — ответил он. — За это время я помогу вам совершить путешествие на Луну и обратно.
ГЛАВА II
Когда Джордана вышла из дискотеки, он ждал на противоположном тротуаре, с интересом наблюдая за тем, как последние уличные художники собирают на ночь свои монатки. Заслышав стук ее высоких каблуков, он обернулся.
— Возникли осложнения?
— Нет, никаких, — ответила Джордана, — Я сказала, что иду в туалет.
Негр ухмыльнулся.
— Как насчет прогуляться? Моя берлога вверх по улице, прямо за «Гориллой».
— Летать так летать, — пошутила она, стараясь попасть с ним в ногу.
Несмотря на позднее время, толпы зевак еще сновали взад и вперед. Люди развлекались, глазея друг на друга и на роскошные яхты, стоящие на приколе вдоль всей набережной. Для многих это было единственным доступным развлечением — после неимоверно высоких взносов за жилье и питание во время курортного сезона. Французам незнакомо чувство сострадания к туристам любой национальности, не исключая их собственной.
Миновав «Гориллу», откуда доносились запахи яичницы и печеных яблок, они завернули за угол и поднялись в гору по узенькой пешеходной дорожке между домами. Джерард остановился у подъезда старого дома с небольшой лавчонкой на первом этаже. Он отпер дверь допотопным железным ключом и нажал на выключатель.