Плоть

Галеф Дэвид

Натаниэль отбывает двухлетний срок в Парчмене. Джон Финли снова женился, мнения окружающих насчет того, как долго продлится этот брак, разделились. Джейн Форстер надеется, Франклин ожидает. По странному совпадению Элизабет Харт выбыла на целый семестр и поехала в гости к тете в Виксберг. Она пробудет там до тех пор, пока не разрешится от своего преходящего недомогания. Жизнь цветет вечно, как мог бы сказать Вернон Ноулз. Он живет теперь в доме инвалидов в Хэттисберге, где каждый предыдущий день похож на следующий. Однажды в выходной день Грег и Дальримпль навестили старика, но эра воскресных вечеров навсегда канула в прошлое. Недавно Сьюзен прислала мне письмо, в котором сообщила, что начала ходить в церковь.

Свою веру, как бы мала она ни была, я исповедую индивидуально. Я продолжаю преподавать, по-прежнему несу бремя обыденного повседневного существования. Но теперь жизнь моя стала осмысленной и целенаправленной. У меня есть планы, я стал вести дневник. В эту пятницу я автобусом уеду в Мемфис, откуда не собираюсь возвращаться раньше воскресенья. Я обрел уверенность в себе. Тем не менее меня продолжают преследовать тревожные сны. На днях я отыскал фотографию Макса и Максины, которые, тесно прижавшись друг к другу, почти слившись, одновременно проходят в дверь. Я всматриваюсь в его глаза: кто он — обладатель или одержимый? Или и то и другое вместе? И что случается, когда мужчина встречает женщину, которая является одновременно неподвижным предметом и непреодолимой силой? Единственное, что я могу сказать со всей определенностью, — это то, что Макс сам сделал свой выбор. Я надеюсь, что мне хватит мужества сделать мой.

Воспоминание об этих строчках позволяет мне лучше и крепче спать, особенно теперь, когда я поставил склеенную статую Приапа возле моей кровати. Но тем не менее бывают ночи, когда мои руки, лежащие на груди, вдруг невероятно тяжелеют — это на меня давит невыносимое бремя сновидения. Я поднимаю взгляд и вижу похотливого призрака — не Макса ли? — и над ним огромное тело, неотчетливо нависающее, но массивное, готовое принять меня в недра своей плоти.