Плоть
Шрифт:
Внезапно характер улицы изменился в худшую сторону. Однообразные обшарпанные дома теснились друг к другу, лишь изредка улицу прорезали узкие переулки. Скорее всего, это были некогда общественные здания, проданные частным владельцам под лавки, ночлежки, доходные дома. Перед ними прямо на улице в грязи копошились голые дети.
Черчилль отыскал нужную лавку и вместе с Сарвантом вошел в нее. Лавка представляла из себя небольшое помещение, заваленное различной одеждой. Цементный пол и стены были очень грязны, противно воняло собачьим калом. Два пса неопределенной породы бросились на вошедших.
Хозяин был невысок, лыс, с большим животом и двойным подбородком, с большими медными серьгами в ушах. Вид у него был такой же, как и у каждого лавочника из любого столетия, разве что на черты его лица время наложило некоторый отпечаток сходства с оленем.
– Мы хотим продать нашу одежду, – обратился к нему Черчилль.
– А она разве чего-нибудь стоит? – спросил лавочник.
– Как одежда – немного, – ответил Черчилль. – Как редкость – может быть и много. Мы с того корабля. – Маленькие глаза хозяина расширились.
– О, братья Героя-Солнце!
Черчилль не знал точного смысла этого восклицания. Что он знал – так это то, что Том Табак вскользь обронил, что капитан Стэгг стал Героем-Солнце.
– Я уверен, ты сможешь продать каждый предмет нашей одежды легко и недешево. Эти одежды были среди звезд в местах столь отдаленных, что идти к ним без остановки для еды и отдыха пришлось бы тысячи лет да еще целую вечность. Ткани этих костюмов хранят свет чужих солнц и запах экзотических миров, где, сотрясая землю, бродят чудища больше этого дома. – Однако на лавочника это не произвело сколько-нибудь благоприятного впечатления.
– А Герой-Солнце прикасался к этим одеждам?
– Много раз. Как-то он даже одел эту куртку.
– О-о!
Хозяин должно быть понял, что выдал свое нетерпение. Он потупил глаза, лицо его стало безразличным.
– Все это очень хорошо, но я бедняк. И у матросов, которые заглядывают в мою лавку, денег немного. Когда они проходят мимо таверн, они готовы продать собственную одежду.
– Возможно, что это так. Но я уверен, вы имеете дело и с теми, кто может продать эти вещи более состоятельным господам.
Хозяин вынул из кармана юбки несколько монет.
– За все я дам вам четыре колумба.
Черчилль взял Сарванта за руку и двинулся к выходу. Однако хозяин был ловок и преградил путь к выходу.
– Я мог бы предложить пять колумбов.
Черчилль показал на юбку и сандалии.
– Столько это стоит? Или вернее, сколько вы запрашиваете за это?
– Три рыбы.
Черчилль задумался. По золотому содержанию колумб был примерно равен долларам 21-го века. Рыба была равна четверти доллара.
– Ведь я же отлично знаю, что вы на нас заработаете 1000 процентов. Я отдам все за двадцать колумбов.
Хозяин в отчаянии всплеснул руками.
– Идемте отсюда, Сарвант. Я бы мог пройтись по домам богачей и по одной вещи все распродать. Но у меня нет времени. Даете двадцать или нет? Спрашиваю в последний раз.
– Вы вырываете хлеб из рта моих бедных детей, но я принимаю ваше предложение.
Через несколько минут оба звездолетчика вышли из лавки, одетые в юбки, сандалии и круглые шляпы с отвислыми полями. Талии стягивали широкие кожаные пояса с ножнами для длинных стальных ножей. Убранство довершали сумки с накидками от дождя, а в карманах каждого еще оставалось по восемь колумбов.
– Следующая остановка – гавань, – сказал Черчилль. – Когда-то я ходил матросом на яхтах богачей во время летних каникул, чтобы заработать на оплату колледжа.
– Я знаю, что вы умеете ходить под парусами, – подтвердил Сарвант. – Ведь вы командовали краденным парусником, когда мы бежали из тюрьмы на планете Викса.
– Я хочу сначала посмотреть, сможем ли мы найти работу в порту, а еще лучше на судне. Потом попробуем выяснить, что случилось со Стэггом и Кальторпом.
– Почему именно на судне? Я знаю вас достаточно хорошо и чувствую: у вас что-то на уме.
– Я знаю, что Вы не сплетник. Если я подыщу подходящее судно, мы свяжемся с ребятами Ястржембоского и двинем в Азию через Европу.
– Рад слышать это, – сказал сарвант. – А то я уже подумал, что вы умыли руки, бросив парней. Но как их разыскать?
– Вы что, притворяетесь? – засмеялся Черчилль. – Мне для этого достаточно спросить, где ближайший храм.
– Храм?
– Конечно. Совершенно очевидно, что власти будут присматривать за всеми нами. По сути, за нами хвост с того самого момента, как мы вышли из плена.
– Где же он?
– Не оглядывайтесь. Я покажу его вам позже. Пока что идите как ни в чем не бывало.
Они увидели группу людей, собравшихся в кружок и сидевших на коленях. Черчилль мог бы обойти их, но остановился и заглянул через плечи.
– Что они делают? – спросил Сарвант.
– Играют на деньги образца 29-го века.
– Наблюдать азартные игры против принципов. Надеюсь, вы не имеете намерения присоединиться к ним?
– Именно это я и собираюсь сделать.
– Не надо, Руд, – попросил Сарвант, взяв Черчилля за руку. – Из этого не получится ничего хорошего.
– Отче, я не ваш прихожанин. У них, наверное, есть правила. Это все, что мне нужно.
Черчилль вынул три колумба из кармана и громко спросил:
– Можно вступить в игру?
– Конечно, – ответил крупный загорелый мужчина с повязкой на глазу. – Можешь играть, пока деньги не кончатся. Только сошел с корабля?
– Недавно, – подтвердил Черчилль.
Он присел на колени и положил на землю один колумб.
– Моя очередь бросать, да? Ну, малютки, папе нужны деньги на водку.