Плут
Шрифт:
Прости, Владимир Семёнович, но пора дать дорог молодым. А дальше я заорал дурным голосом ЭТО:
«Bitch, я — молодой аристократ.
Сука, на мне камни сто карат.
Столько money, будто Эмират.
Я — легенда, можно умирать.
Йоу!» — последнее Ля мне особенно удалось, аж медальон на моей шее задрожал от эдакого завывания.
И о чудо, этот вот, прастиоспадя, «шедевр» вызвал у златовласки то, что постигло однажды и меня, когда я впервые услышал сие, с позволение сказать, творчество Гутенморгена… или нет, Монингстара? Короче, какого-то там певца… и не факт что даже ртом. В общем, тётю стошнило и она утратила всякую боеспособность.
Ну а я, тем временем, с криком «За Орду!» и со своим дрыном наперевес «рванул» к поверженной противнице, дабы положить конец её бренному существованию метким ударом по затылку склоненной головы!
Да вот только та невидимая хрень, что защищает здешних магичек от магических угроз, по-видимому бережет их ещё и от кинетических атак. Нежданчик. Так как моя импровизированная дубина, в отличия от замечательно режущих магичек мечей, почему-то взяла и отскочила от защитной сферы вокруг тела всё ещё блюющей красавицы, ну и отлетела мне прямо в лоб, а я мужественно потерял сознание от такого безобразия**.
** Спешу успокоить, дорогой читатель, ГГ не будет клоуном или терпилой, но не могу же я прямо с первой главы сделать его нагибатором. Да и необходимо набить первые шишки, через которые и познавать окружающую реальность, несколько отличающуюся от родного мира.
****
В то же время Кодс.
Когда шальной мальчишка получив деревяшкой по лбу опал, старый гвардеец буквально с треском в коленях от таких нагрузок не по годам помчал к тому со всех своих многострадальных ног. Пробегая же мимо её милости, завязшей в противостоянии с зеленоволосой магичкой, он, с болью в пояснице увернувшись от пролетевшего левее и опалившего волосы огнешара, буквально выстрелил зажатым в руке протазаном, острие которого прочно вошло под рёбра сопернице баронессы, где Кодс и был вынужден оставить его, дабы не сбавляя темп продолжить свой бег на помощь странноватому юнцу.
Подбегая к по неведомым причинам скрюченной от приступа дурноты золотоволосой магичке, и по-видимому главенствующей в этом нападении, придержав свое недоумение на сей счёт старый ветеран лишь на миг задержался у неё, лишая противницу сознания связкой двух стандартными ударов, которые за свою немалую жизнь проделывал уже не раз.
Первый — дабы на целых два удара сердца разрушить своим клинком с жилой защитную сферу артефактной пряжки на поясе противника, и тут же второй — плашмя и по затылку.
Всё, «язык» имеется. Теперь дело за двумя мечниками и красноволосой магичкой из отряда, который нападал с тыла, а они уже очень близко.
Тем временем, добившая зленоволосую, медововолосая принялась сковывать своим огнем последний отряд, не давая им приблизиться к бесчувственному телу Плута, заставив уйти в глухую оборону, ну и позволяя Кодсу подобраться ближе, не получив при этом огнешар в лицо.
Благо Плут сумел их придержать и сбить наступательный порыв сначала своими воплями, а затем и удивительной расправой над главной магичкой. Той самой, которая по непонятным причинам вместо того, чтобы оглушить мальчишку, зачем-то, видимо упиваясь моментом, полезла к нему со своим ритуальным кинжалом, ну и огребла от… Никто из присутствующих так и не понял отчего её скрутило. Уж точно не от той похабщины, что не в рифму горланил, судя по всему обезумевший от страха, щенок. И именно из-за наложения всех этих событий верный Кодс успел в очередной раз подтвердить свою незаменимость.
Но вот, щит красноволосой замерцал, а жмущиеся к своей магичке мечники дрогнули, так как их артефактные пряжки, в отличие от тех что у магичек, способны удержать своими защитными сферами лишь камни, стрелы, пули, дубины, копья, топоры, мечи и прочее, что не имеет проводящей жилы, как тот же гвардейский протазан Кодса или же мечи Ижэн и всех прочих участников конфликта. Именно поэтому мечникам несдобровать, как только магический щит красноволоски падёт. Именно по этой причине они до последнего обязаны защищать своего мага, ведь той, чья пряжка-артефакт пусть и защитит от огнешаров и прочей магии, но навряд ли будет что противопоставить подскочившему к ней вражескому мечнику с жильным клинком.
Мало кто из магичек оттачивает своё мастерство мечника до такой степени, ведь для подобного всегда есть свита, а сама она предпочтёт уделять всё время именно магии, так и не продвинувшись в фехтовании далее базового уровня. И чем сильнее магичка, тем хуже, как правило, такая управляется с мечом и тем многочисленнее у неё свита.
Кодс не зевал. Вот он уже обошел двухметрового диаметра щит красноволоски и обманным движением вспорол бок обожженного левого мечника, который с трудом ступал на левую ногу. А следом и довершающий укол в сердце правому, которому изрядно посекло мелкими камешками от взорвавшегося справа огнешара лицо, и теперь кровью из порезов заливало глаза.
Ижэн знала своё дело и шарашила огнешарами не только в щит красноволоски, но и вокруг, образуя косвенные, так сказать, поражающие факторы, от которых не были прикрыты фланги и тыл тройки противников.
Что же касается этого парнишки, то он, судя по всему, был совсем уж слабым одаренным, если его резерва не хватило на подпитку даже противокинетической защиты, а огнешары, рвущиеся фугасами от соприкосновения с неживым, из брусчатки образовывали тучи осколков, успешно просадившие в итоге невеликий резерв правого мечника.
Но вот пришло время и красноволосой, а приставленный к её горлу меч ловкого Кодса поставил точку в противостоянии в рамках этого неудавшегося нападения.
— Кто лидер группы? — не затягивая приступила к допросу Ижэн.
— Она, — сглотнув, наконец заговорила красноволоска, указывая на немолодую златовласку, что всё так же была без чувств. — Я не знаю её имени. Эти две магички наняли нас, и мы просто исполняли условия заказа. Прошу, не уби… — договорить она не успела, так как повинуясь знаку её милости, Кодс всё сделал быстро.
Глава 2
Живой? Кажись да. А где это я…
— Вы проснулись, господин? — прервал мои мысли до невозможности участливым голосом заданный вопрос, в котором явственно ощущались нотки порывистой и робкой решимости, что ли.
Аниме, блин, какое-то! Как же меня эти их… писклявые стоны со всхлипываниями вымораживают, кто бы знал? Ого… всё прощаю, малыха, стони и дальше!
На меня смотрели два, едва не плачущих, глубокой синевы огромных омута, затенённые шикарными ресницами… нет, двумя опахалами, что трепеща, заставляли мое сердце то сжаться, то броситься вскачь, а губы — глупо расплыться в счастливой улыбке. От моего же пристального взгляда обладательница сих глазищ до невозможности трогательно зарумянилась и потупилась, а я наконец смог вырваться из плена этих двух «зеркал души» и осмотреть прочие достоинства «сиделки».