Плутишкина сказка
Шрифт:
Барлог рассмеялся и положил по пирожку в каждое щупальце. Осторожно схватив пирожки, щупальца втянулись обратно в озеро.
— Спасибо! — пробулькало из воды.
— На здоровье! — улыбнулся Барлог.
— Знаете что, Мастер Барлог, — сказала Плутишка, — мы вам этот пакетик с пирожками оставим. Будете ими всех угощать — и гостей на вашей свадьбе, и гномов, и Водяного Стража. Это вам наш с Котом свадебный подарок! А себе мы и сами напечем, если понадобится.
— Спасибо! — сказал Барлог и еще раз чмокнул Плутишку в нос. — Мастер Кот, теперь я вижу, что это и впрямь лучшая в мире Плутишка! Когда мы поедем в свадебное путешествие, то непременно
– Будем очень рады! — хором ответили плутишка и Кот и рассмеялись — до того дружно это у них получилось.
— А что касается Мастера Гимли, — продолжал Барлог, — я надеюсь, что он не откажется быть моим шафером.
Гимли, который, похоже, все еще не мог прийти в себя от превращения Барлога, только головой потряс:
— Ладно, я, конечно, если надо — то всегда!
— Прекрасно! — сказал Барлог. — Сегодня лучший день в моей жизни. Смотрите, какие звезды!
Звезды действительно были потрясающие — крупные, яркие, и было их так много, что Плутишка подумала, что никогда еще не видела столько звезд сразу.
— Это похоже на Высокие Своды Самых Глубоких Пещер, — сказал Барлог.
— Самые Глубокие Пещеры? — заинтересовался Гимли. — Вот бы посмотреть!
— Посмотреть — это можно, Мастер Гимли, — улыбнулся Барлог. — Только не надо ходить туда с кайлом! Добывайте драгоценные камни в горных жилах, но не стоит нарушать красоту Высоких Сводов…
— Обижаете, Мастер Барлог! — улыбнулся Гимли. — Разве мы, гномы, не понимаем красоты? Это ради нее, а не ради богатства добываем мы камни в недрах гор — ведь там, в жилах, их красота пропадает напрасно, ее никто не видит. Высокие же Своды — дело другое, туда можно прийти и любоваться…
— Ты прав, Мастер Гимли, — сказал Барлог. — А не отправиться ли нам туда прямо сейчас? Или наша Плутишка хочет спать?
— Что вы, что вы! — запрыгала Плутишка. — Вовсе даже не хочу! Хочу в Самые Глубокие Пещеры, где Высокие Своды похожи на звездное небо!
— Тогда — вперед! — воскликнул Барлог и они вошли в ворота Мории.
Во все стороны разбегались темные тоннели, но огненный бич Барлога разгонял тьму и было совсем не страшно.
Они шли все дальше и дальше — по бесконечным залам и переходам, лестницам и лабиринтам, мимо подземных озер и водопадов, среди целых лесов сталагмитов и огромных кристаллов горного хрусталя, под гроздьями сталактитов, по каменным мостам над черными холодными речками — и наконец пришли в Самые Глубокие Пещеры.
— Смотрите! — сказал Барлог, вращая над головой свой огненный бич. — Смотрите!
Все подняли головы и ахнули — на высоких сводах искрились, переливаясь всеми цветами радуги, бесчисленные драгоценные камни. Они мерцали, как мерцает порою звездное небо, и Плутишка подумала, что трудно, наверное, теперь сказать, что прекраснее — небо или Высокие Своды.
— Красота повсюду своя… — сказал Барлог, словно читая ее мысли.
8
Всю ночь они странствовали по Мории, обрастая постепенно толпой гномов, до которых уже успел докатиться слух о чудесном превращении Барлога и которые один за другим прибегали посмотреть на того, кто столько лет считался Великим Лихом.
А Барлог был в ударе. Он оказался прекрасным рассказчиком, знал всю Морию вдоль, поперек и вглубь, и помнил все предания и легенды со дня основания Мории. Даже сами гномы слушали его, разинув рот, и смотрели на свое древнее царство так, словно видели его впервые.
Потом
Затем они посетили подземные кузницы, где весело звенели молоты гномов-кузнецов. При этом Кот не упустил возможность постучать молотом, а Плутишке разрешили поработать на больших мехах, раздувавших пламя в горне.
Когда они утром покидали Морию, в воротах, провожая их, стояли и махали вслед руками множество гномов и долго еще Плутишка и Кот видели, оборачиваясь, как вращается у ворот огненный бич Барлога.
Дорожка снова побежала по лугам и рощам, и кот опять принялся мурлыкать себе под нос всякие шагалки:
В Черной Мории мы были И у Барлога гостили. Он не страшный оказался И за нами не гонялся — Ведь ему принесено Очень важное письмо И теперь наш Барлогоша Весь счастливый и хороший!Они шли и шли целый день, и можно сказать, что ничего не произошло, если не считать того, что Плутишку и Рону напугали Пчелы, собиравшие нектар с луговых цветов — они были большие, как воробьи, и гудели, как целый полк бомбардировщиков. Плутишка с Роной страшно перепугались, но Кот спокойно протянул лапу, на которую тут же уселись две Пчелы, погладил их и сказал Плутишке:
– Смотри, они совсем не страшные. Если, конечно, их не обижать.
Плутишка посмотрела на Пчел. Они были мохнатые, отчего казались ужасно теплыми, и смотрели на Плутишку большими многогранными глазами, в каждой грани которых отражалась маленькая Плутишка. Она погладила их и Пчелы загудели тихо и совсем нестрашно.
К вечеру они остановились на ночлег на широком лугу, на краю которого стояла большая копна сена. Из этой копны Кот сделал шалаш.
— Да-а, — сказала Плутишка. — Я боюсь! Там, наверное, мыши всю ночь под ухом будут шуршать!
— Какие могут быть мыши там, где я? — возразил Кот.
Плутишка вздохнула и забралась в сено. С одного ее бока пристроилась Рона, с другого — Кот. Никто в сене не шуршал, так что Плутишка быстро пригрелась и уснула. Снилась ей мама, которая ругала Плутишку за очередную попытку стибрить книжки. С мамой не соглашался Барлог, который размахивал своим огненным бичом и кричал, что Плутишка ужасно хорошая, лучше не бывает, а на шкафу сидела Хунта Марины Зеленой и тоже все что-то пыталась сказать в защиту Плутишки, но у нее это не получалось, потому что Хунта все время жевала сардельки и пирожки, и только что-то мычала с набитым ртом.
Проснулась Плутишка оттого, что ей стало холодно. Ни Роны, ни Кота рядом не оказалось, но снаружи слышался чей-то тихий разговор.
— Ты снова здесь, на этой дороге… — сказал незнакомый ей голос.
— На то я и Радужный Кот… — отозвался голос Кота.
— И снова с тобою тот клинок, который наносит тебе самые тяжелые раны…
— Да. И может даже убить. Но милый Глазастик, это ведь тот клинок, который сам исцеляет те раны, которые наносит.
— Если только успевает сделать это. Не забывай Коня-Время!