Плутоний для «Иисуса»
Шрифт:
— Ваш муж относится к этой категории?
— Да, он химик-технолог.
— Понятно, Светлана, — кивнул Олег. — Я правильно понял, вы делаете официальное заявление?
— Какое?
— Что в общине на Петрозаводской совершается насилие над вашим мужем и что к вам применяли наркотические или психотропные средства, чтобы сломить волю?
Годунова минуту раздумывала, затем сказала твердо:
— Да! Я делаю такое заявление.
— Хорошо. Скажите, сколько в общине народу, сколько монахов, так вы их называете? И вообще, как там все устроено? Вполне может быть, что мы отправимся туда прямо сейчас, в крайнем случае, несколько позже, но обязательно сегодня. Нам надо ориентироваться внутри.
— Я поняла. На ночь в общине собирается человек около шестидесяти таких, как мы с Сережей. Днем часть верующих зарабатывает деньги для секты. Монахов, которые всем руководят, двенадцать человек, трое — японцы. Они — главные, всем распоряжаются.
— Хорошо, Света, теперь попробуйте нарисовать по возможности подробный план общины, где какие помещения, есть ли окна и двери…
— Я попробую, только окна, скорей всего, не пригодятся. Там за зеркальными стеклами сетка натянута, чтоб никто вон не подался.
Величко подал подсевшей к столу Годуновой ручку и лист бумаги, объяснил, как написать заявление о возбуждении дела, а сам вышел в соседний кабинет звонить.
Марк некоторое время наблюдал за девушкой.
Она наморщила лоб, составляя документ и припоминая расположение комнат в общине, иногда искоса посматривала на Марка. Он решил, что, наверное, смущает Годунову, но не решился уйти из кабинета — не знал точно, вдруг следователь оставил на столе что-нибудь такое, что посторонним видеть нельзя. Опять же компьютер…
Дождавшись, когда беглянка поставила свою подпись под заявлением и начала, сосредоточенно поджав губы, чертить план, Марк спросил:
— Если я отвлеку вас парочкой вопросов, это ничего?
— Какие вопросы?
— По поводу молельни на Петрозаводской…
— Спрашивайте… хотя кто вы?
— Капитан Майер, Московский уголовный розыск.
— А, тогда спрашивайте. Вам будет чем там заняться.
— Меня интересуют две, может три, персоны, которые могли быть в вашей общине.
— Слушаю вас.
— Вот взгляните.
Марк протянул девушке фотокарточку Эдуарда Бибарцева.
Она посмотрела и вернула со словами:
— Этого не видела, но он может быть и в другом месте. Вам стоит проверить все филиалы…
— А сколько их? — спросил Марк, чтобы проверить, не устарела ли информация в компьютере.
— Честно говоря, не знаю. Сергей водил меня как-то на Пятницкую. Там, уверена, есть точно.
— Понял вас. А не слышали про такого бойца — Кирилл Воробьев?
— Н-нет.
— А человека по кличке Молоток не приходилось встречать?
— Встречать не приходилось, но слышала.
— Что именно?
— Им парней пугали, которые отказывались чего-нибудь делать. Говорили: отдадим на воспитание Молотку, сразу станете шелковыми!
— Значит, он не живет в общине на Петрозаводской?
— Нет. По-моему, он вообще человек со стороны, имеющий в секте свой интерес. Он и не послушник, и не монах, может быть, служителей тренирует. Он ведь спортсмен?
— Да, был.
— Когда о нем был разговор, то вспоминали какой-то учебный центр.
— Вот как? А где он?
— Не знаю.
В этот момент в кабинет энергично вошел Величко, и разговор сам собою прекратился.
— Ну как? — спросил его Марк.
— Все в порядке! Позвонил Меркулову домой. Он меня выслушал, поругал, что раньше к нему не обратились. Он связался с начальником следственной части Генпрокуратуры и сказал, чтоб тот сам или через Мосгорпрокуратуру организовал санкцию на обыск и на проведение оперативно-розыскных мероприятий в помещениях и офисах московских филиалов секты «Путь истины».
— Значит, можно приступать?
— Так точно. Сейчас на основе заявления Годуновой возбудим дело по статье 227-й УК РФ, выпишем постановление на обыск. Возьмем у начальства санкцию на проведение обыска, а затем приобщим к нашему мероприятию милиционеров для того, чтобы обставить вторжение во храм максимально законно.
На двух автомобилях они выехали в сторону Петрозаводской. В одной ехали Олег Величко, Марк Майер, Светлана Годунова и водитель. Во второй — четыре крепких ратника из патрульно-постовой службы.
Марк предвкушал, как, сунув монаху под нос ордер, они ввалятся в обитель, и наконец станет им там всем понятно, что не они в этом городе хозяева.
Машины решили оставить в переулке, чтобы из окон обители их не увидели и не всполошились раньше времени. А потом волноваться будет уже бесполезно.
Вот она, знакомая дверь.
— Светлана, встаньте сзади, возле наших сержантов, — приказал Олег Годуновой. — На всякий случай.
После долгого, настойчивого звонка в дверь из переговорного устройства послышался мужской голос:
— Что вам угодно?
— Войти! — заявил Олег.
— По какому вопросу?
— Нам нужен Сергей Годунов. И попрошу поторопиться!
— Очень жаль, но сначала нужно получить разрешение в главном филиале на Пятницкой.
— А санкция на обыск, подписанная прокурором города Москвы, вас не устроит?
Мягко щелкнули замки. Дверь приоткрылась, и на крыльцо вышел тот же монах с простым рязанским лицом и широкими плечами, который несколько часов назад не впустил в обитель Марка Майера.