Плутония. Земля Санникова
Шрифт:
— Да, действительно, почему вы оба в таком странном виде? — засмеялся Каштанов. — Вы разве купались, когда на стан напали муравьи?
— Нет, нас опять выкупали бронтозавры, — отвечал Макшеев и, одеваясь, рассказал, как все произошло.
Наскоро облачившись, Макшеев, и Громеко последовали за Каштановым к речке, где последний, бросившись в атаку на муравьев, оставил лодку с Папочкиным, который спал так крепко, что не слышал ни выстрелов, ни криков, и проснулся только тогда, когда его подняли за руки и за ноги, чтобы отнести в палатку.
Уложив Папочкина, путешественники развесили уцелевшую рыбу, перетаскали мертвых
Так как можно было опасаться, что муравьи, дважды пострадавшие от незваных пришельцев, вернутся в огромном количестве, чтобы отомстить за свое поражение, то возник вопрос, как быть дальше. Папочкин и Громеко советовали немедленно продолжать плавание, чтобы убраться подальше от муравейника. Но Каштанову хотелось продолжать экскурсию вверх по речке, прерванную из-за муравьев, так как она давала возможность проникнуть в глубь таинственной черной пустыни, и Макшеев поддерживал этот план. Для его осуществления нужно бы было так или иначе покончить с хитрыми насекомыми, при существовании которых экскурсия была бы под беспрерывной угрозой. Поэтому решили обождать до вечера, а затем плыть к муравейнику и поджечь его. В случае удачи этого замысла путь вверх по речке становился свободным и можно было совершать экскурсию вчетвером на обеих лодках, оставив плот и лишние вещи в чаще на берегу моря.
СОЖЖЕНИЕ МУРАВЕЙНИКА
Отдохнув основательно, Каштанов и Макшеев отправились в лодке, захватив ружье, топор и вязанки хвороста. Папочкин не мог еще двигаться, а у Громеко от укуса разболелась рука. Поэтому оба инвалида остались караулить палатку. Плавание шло быстро по знакомым уже местам. Миновали остатки преграды, сооруженной муравьями, где еще дымились догоравшие стволы и чернели трупы насекомых. Затем выехали на поляну и из-за кустов осмотрели местность вокруг муравейника, чтобы не натолкнуться невзначай на врагов. Но никого не было видно. Насекомые, очевидно, предались отдыху в недрах своей крепости. Проплыли немного дальше — к бывшему мосту через речку, от которого к муравейнику вела торная дорога, проложенная его обитателями.
Оказалось, что муравьи успели уже построить новый мост.
Лодку привязали к кустам ниже моста, взвалили на плечи вязанки хвороста, взяли ружья, заряженные на всякий случай картечью, и пошли к муравейнику. Не доходя до него, присели за кустами у дороги, чтобы понаблюдать еще некоторое время и убедиться в том, что никто не помешает исполнению задуманного плана.
Все было тихо, и можно было приступить к работе. В каждый из главных входов положили вязанку хвороста, а поверх нее наиболее сухие и тонкие стволы взятые из самой постройки.
Затем подожгли костер самого отдаленного западного входа и побежали стремглав — один к северному другой — к южному входу, чтобы поджечь их и затем сойтись у восточного входа, где закончить поджог и, в случае надобности, бежать к лодке.
Каштанов, поджигавший костер у северного входа в глубине галереи заметил муравья, подбежавшего к заграждению. Он притаился за костром в надежде, что насекомое выйдет наружу и тогда можно будет прикончить этого часового, чтобы он не поднял тревоги. Но муравей, осмотрев костер и попытавшись растащить его, убежал вглубь, очевидно
Макшеев оказался уже здесь; он торопливо поджигал костер и встретил товарища словами:
— Скорее, скорее! Нужно спасаться в лодке.
Оба побежали во весь дух, но по дороге остановились, чтобы взглянуть назад. Из устья восточного входа вырывалось уже огромное пламя. С северной стороны муравейник также пылал в нескольких местах и из многих верхних ходов валил густой дым. Но с южной стороны, где Макшеев очень торопился при виде встревоженных насекомых, огонь был слабый, и на этой стороне из всех верхних ходов выбегали один за другим муравьи. Одни тащили яйца или куколок, спускаясь с ними вниз, и относили их в сторону; другие суетились без толку взад и вперед, подбегая к огню или к дымившим отверстиям, падали обожженные или оглушенные.
— Плохо удалось наше предприятие! — заметил Каштанов. — Часть муравьев успеет спастись, будет блуждать без пристанища по стране и нападет на нас. Придется завтра же убираться подальше.
— А сейчас нам тоже нужно убираться подальше! — вскричал Макшеев, указывая на колонну насекомых, бежавших по дороге к мосту.
— Не за водой ли они побежали, чтобы тушить пожар? — пошутил Каштанов, пустившись рысью рядом с товарищем.
Муравьи, несомненно, заметили поджигателей и гнались за ними. Они бежали быстрее, чем люди, и расстояние между теми и другими все уменьшалось.
— Я больше не могу, сердце не выдержит! — задыхаясь, крикнул Каштанов, который по своим летам и по образу жизни не мог тягаться с Макшеевым.
— Остановимся и дадим залп, — предложил последний.
Они успели перевести дух, пока насекомые не приблизились на пятьдесят шагов, и затем выстрелили. Передние в колонне упали, задние остановились. Их было больше десятка, но за ними на некотором расстоянии следовал второй отряд.
Собрав последние силы, преследуемые добежали до моста в то время, когда резерв подошел к месту сражения.
— Черт возьми! Где же наша лодка? — воскликнул Макшеев, добежавший первым до берега реки.
— Что вы, неужели ее нет?
— Нет, она исчезла бесследно!
— Здесь ли она была привязана?
— Здесь, я хорошо заметил место… А вот и веревка, которой она была привязана, висит себе на кусте!
— Кто же отвязал и увел лодку?
— Может быть, сама отвязалась и уплыла вниз по речке.
— А может быть, муравьи угнали ее.
— Что же нам делать?
— Перебежим пока через мост и разрушим его за собой, — предложил Каштанов. — По крайней мере, речка отделит нас от погони.
Не теряя времени, оба перешли по гнувшемуся под их тяжестью мостику на другой берег. Преследователи были уже в сотне шагов от речки.
— Перетащим бревна к себе, а то, пожалуй, муравьи их опять выловят, — предложил Макшеев.
Через минуту, когда передние муравьи подбежали к берегу, оба бревна лежали уже у ног путешественников. Глубокая речка отделяла их от преследователей, которые остановились у берега в замешательстве. Их было около двадцати, но на дороге были видны еще новые подкрепления, спешившие на помощь. Позади них, в глубине поляны, муравейник пылал, как огромный костер. Пламя поднималось высоко вверх, и клубы черного дыма вились в спокойном воздухе, образуя черный столб, тянувшийся на огромную вышину.