Плутовка
Шрифт:
— Никакой грозы не было, месье, — ответил оператор. — Метеопрогноз на вчерашний день для всей территории Франции был очень благоприятным. Тем более что мы получили два звонка о бронировании мест как раз в два и в три часа, и именно с севера Италии.
Ах вот как! Грозы, значит, не было. Это все чистый вымысел итальянской почты, не отправившей его телеграмму. Такое пренебрежение профессиональными обязанностями заслуживает наказания. Вернувшись в Белладжио, он непременно подаст жалобу.
Кстати, Белладжио… Почему бы не позвонить в «Виллу Сербеллони»?
Он заказал Белладжио.
В час ночи из отеля «Дуомо»: «Мадам Дюкесн не останавливалась ни в одном из двадцати пяти крупных отелей Милана».
Удрученный Жофруа повесил трубку, возлагая последнюю надежду на разговор с Белладжио.
Наконец в 2.30 ночи, когда, упав от усталости в кресло, он безуспешно боролся со сном, зазвонил телефон.
— Алло! «Вилла Сербеллони»? С вами говорит Жофруа Дюкесн. Скажите, не звонила ли моя жена из Милана, чтобы оставить для меня информацию?
Смущенный голос дежурного ответил:
— Подождите, пожалуйста, месье Дюкесн. Наш директор хотел бы с вами поговорить. У него очень важное сообщение…
«Наконец-то! — подумал Жофруа. — Может, хоть что-то прояснится».
Вскоре директор оказался на проводе. Прерывающимся голосом директор сказал:
— Месье Дюкесн, я ждал вашего звонка. Мы не знали, где вы находитесь, и потому не смогли с вами связаться.
— Я сейчас в Биаррице, в отеле «Мирамар».
— В Биаррице? — произнес тот удивленно. — Так далеко? Вам необходимо срочно приехать сюда.
— Что случилось?
— С мадам Дюкесн произошел несчастный случай…
— С моей женой? Что-нибудь серьезное?
— Очень серьезное.
— Сообщите скорее ее адрес в Милане!
— Она не в Милане, а здесь.
— В Белладжио? Значит, она вернулась?
— В три часа дня, сегодня. Слишком долго объяснять. Вам необходимо приехать.
— Вы не могли бы пригласить ее к телефону?
После некоторого колебания голос ответил:
— Мадам Дюкесн не может говорить с вами.
— Почему? Она жива?
— Приезжайте, месье. Ваше присутствие необходимо.
Щелчок на другом конце провода положил конец разговору.
На какое-то мгновение Жофруа показалось, что он сходит с ума, но усилием воли ему удалось взять себя в руки и позвонить горничной:
— Не могли бы вы принести мне очень крепкий кофе? Да. Я уезжаю через полчаса.
Затем он спустился в гараж отеля, чтобы подготовить автомобиль к дальней дороге назад.
…На выезде из города Жофруа привычно взглянул на часы: было 3.15 утра. Таким образом, до Белладжио можно будет в лучшем случае добраться к обеду.
Нервное напряжение, усиленное возбуждением от чрезмерно крепкого кофе, подавило усталость. Первые часы Жофруа вел автомобиль как робот — его реакция на меняющийся рельеф дороги была чисто механической. Он как бы слился с машиной в единое целое. И лишь когда первые лучи солнца озарили розовым светом долину Лангедока, ему удалось сконцентрировать свои мысли на невероятной
Один страшный вопрос терзал его: жертвой какого несчастного случая могла стать Эдит? Может быть, она попала под автомобиль сразу же после их расставания? В таком случае ее и не могли видеть в отеле «Дуомо». Видимо, ее отвезли в больницу или в клинику, а она потребовала доставить ее в Белладжио. Однако невероятно, чтобы миланские врачи дали согласие на подобное перемещение, если ее состояние было таким серьезным, как дал понять директор отеля. После этой ужасной фразы: «Мадам Дюкесн не может с вами говорить» — на том конце провода повесили трубку. Говоривший сознательно предпочел эту уловку, чтобы не рассказывать все как есть. Жофруа понял — надо быть готовым к самому худшему.
Ничего бы не случилось, не устремись он в эту бесплодную поездку по зову Иды. Никогда он не простит ей эту разлуку с женой, приведшую к несчастному случаю.
А несчастный ли это случай? Ужасная и безумная мысль пронзила его: поскольку Иды не было в Биаррице, не могла ли она сама спровоцировать инцидент, жертвой которого стала Эдит? Эти две ее телеграммы явно свидетельствовали, что Ида за ними следила и была в курсе каждого их шага… Не укрывалась ли она в непосредственной близости от «Виллы Сербеллони»? Очевидно, у нее был осведомитель в отеле, иначе как бы она могла узнать о его запросе на имя директора отеля «Мирамар»? Именно она перехватила эту телеграмму. И так называемая гроза, и псевдоболезнь были лишь плодом ее дьявольских измышлений. Наконец, узнав содержание его запросов, она дала кому-то указание отправить вторую телеграмму с почты Биаррица. Таким образом, и бедняжка Эдит, и он попали в коварную западню: никто бы не сумел избежать так хитроумно расставленных сетей.
Ида, которую он столько раз пытался защитить от нападок Эдит, оказалась способной на все: для этого теперь имелось страшное доказательство. Эта любовница, доброту и щедрость которой он так по-дурацки расхваливал, явила иное свое обличье. Таковой он ее наблюдал всего лишь раз в жизни, во время их разрыва, и имел неосторожность забыть неистовую, снедаемую ревностью женщину.
Он помнил в мельчайших подробностях эту отвратительную сцену. Спровоцировала ее совершеннейшая глупость с его стороны: после трех лет совместной жизни у него возникла настоятельная потребность избавиться от безумной тирании этой женщины.
Стремление это окончательно оформилось после случайной встречи с некой Мари-Кристиной, девушкой двадцати одного года, притягивавшей его не столько своей красотой, сколько молодостью. Непреклонный закон природы неумолимо толкал молодость в объятия молодости. Речь шла всего лишь о мимолетном увлечении, но Ида обладала даром чувствовать малейшие тайны своего партнера. Жофруа понял это, когда однажды утром она спросила:
— Почему ты так поздно вернулся вчера вечером?
— Я же тебе говорил о ежегодной встрече бывших армейских друзей. Банкет несколько затянулся.