Плюс пятнадцать ради успеха
Шрифт:
— Слушай, — поинтересовалась я у подруги, когда она проводила Корнева недовольным взглядом, и мы сели в машину к Назару. — А ты никогда не мечтала поучаствовать в сериале?
— Никогда об этом не фантазировала, — отозвалась Лариса. — А что, думаешь, шансы есть?
— О да, — отвернувшись к окну, чтобы она не видела, как я расплываюсь в улыбке, поддакнула я.
Мельком заметила в зеркале понимающую улыбку водителя, и с трудом удержалась от смеха, когда Лариса стала размышлять, что, может, после окончания модельного проекта и стоит попробовать…
Затронув тему стилиста, Лариса с удовольствием в нее углубилась и пожаловалась водителю, что даже поедание конфет по ночам не возвращает ей прежний вес. Наоборот, он почему-то скатывается до небывалых отметок! Стрелки весов, к примеру, уже опустились со ста пяти до девяноста пяти килограммов!
Лариса говорила. Назар усмехался. А я слушала, кивала и думала: интересно, как долго она и стилист еще будут ходить кругами и мучить друг друга? Ведь видно же, что Корнев Ларисе более чем небезразличен. И я могу с уверенностью сказать, что это взаимно, потому что ни один из воздыхателей не смотрел на нее так, как он. И не испытывал такой сильной жажды преодолеть невидимые барьеры, которые они друг для друга настроили, и, наконец, прикоснуться.
И вообще, когда они прозреют, что их сериал уже начался? И в нем интересно и жизненно. Просто запутано, всерьез и пока не было серий для взрослых…
В общем-то, как у нас с Матеушем…
Смутилась, встрепенулась — никто ли ничего не понял и не заметил, и встретилась со взглядом Назара. И почему-то сомнений не было: и заметил, и понял, и одобряет. В своих предположениях я убедилась, когда мы вышли из машины и прощались — Лариса, устав после съемок, поспешила сменить сиденье авто на лавочку, а я задержалась поблагодарить Назара за то, что подвез, и вообще…
— Ничего, мне в радость, — улыбнулся приветливо он.
— Почему?
— Потому что Матеуш — не просто мой босс. Он — мой друг. Очень хороший друг. И я рад, что любимая девушка у него тоже хорошая.
— Почему вы… — смутилась я, а потом замолчала и просто кивнула. — Спасибо.
Он пожал плечами и улыбнулся. Я ответила улыбкой и уже собиралась уходить, когда взгляд выхватил что-то смутно знакомое, и в то же время…
Я стремительно подбежала к лавочке, на которой сидела Лариса и присела, пытаясь убедиться, что мне не показалось. Серело, да еще трава разрослась, и кусты подросли — так что видно было, прямо скажем, не очень…
— А все-таки босоножки Корнева были лучше, — покрутив ногами, вздохнула подруга. — От этих опять, скорее всего, появятся мозоли.
— Разносишь, — отмахнулась небрежно я.
И только теперь, не обнаружив ни толики сочувствия к предстоящей беде, подруга обратила внимание на то, что я вообще-то не ее пятки рассматриваю.
— Что там?! — Она опасливо приподняла ноги вверх и обхватила их руками. — Мышь?! Ева! Только не говори, что там мышь!
— Не скажу, — присев еще ниже и, наконец, увидев зеленые глаза, которые смотрели на меня, не мигая, пообещала я. — Там тот, кто обязан их есть.
— Озвучь
— Мурзик, — сначала тихонько позвала я, а когда поняла, что кот и не думает выходить из укрытия, а наоборот пытается отступить назад, позвала снова и громче: — Мурзик!
У меня больше не было сомнений, что это он. И что он узнал меня, также как я — его.
Но кот повел себя странно — вместо того, чтобы подойти и как обычно показать во всей красе свою мордатую важность, он стал пятиться задом в кусты и недовольно рычать.
А когда я встала и попыталась к нему подойти, он стал бить по земле хвостом. Из стороны в сторону. Из стороны в сторону. Словно запрещая мне к себе приближаться!
Но когда я не послушалась и все-таки сделала пару шагов, подойдя к нему, не удержалась от вскрика.
Просто теперь я рассмотрела кота, и поняла, почему он не хотел, чтобы я подходила.
Мурзик был болен!
И к нему нельзя было прикасаться!
Глава № 51
— А-балдеть, — приблизившись ко мне и тоже рассмотрев рваные пятна без шерсти на голове у животного, сочувственно протянула Лариса. — Лишай?
— Очень похоже.
— Бедный Мурзик…
— Кажется, кто-то говорил, что у него в голове полно дурных мыслей и нечем заняться?
Я с усмешкой обернулась к подруге, а та еще раз взглянула на кота и сделала верные выводы:
— Бедная я!
— Брать его в руки нельзя, значит… — начала я размышлять, и отвлеклась, услышав за спиной шаги еще одного человека.
— Я так понял, вы кота не оставите? — спросил подошедший Назар.
— Нет, конечно, — уверенно подтвердила я.
— Бедная я! — повторила Лариса, но тоже кивнула.
— Ясно. Сейчас.
Назар вернулся к машине, я посмотрела на кота и заметила, что он стал еще больше нервничать и отдаляться.
— Мурзик, — присев, позвала ласково, и опасаясь, что подойдет, и в то же время боясь, что сбежит. — Мурзик, останься. Мы тебя вылечим. Слышишь?
Кот слышал, шевелил ушами и седыми усами, но по взгляду было понятно — не верил. А потом вообще отвернулся, рассматривая вечерний двор, и совсем по-человечески тяжко вздохнул.
— Мурзик, ты поправишься, — повторила ему.
Кот посмотрел на меня, фыркнул и вновь отвернулся. А потом, заинтригованный странными звуками, взглянул в мою сторону и нахохлился. И снова ударил хвостом о землю, когда к нему стал приближаться Назар. Еще бы: во-первых, человек незнакомый, а во-вторых, человек очень странный!
Это если с позиции кота посмотреть. А так водитель просто надел перчатки и вооружился спортивной сумкой. Посмотрел на кота, что-то прикинул в уме и резко его подхватил, под полный изумления мявк. Пристроил в сумку и понес в багажник, не обращая внимания на возмущенные вопли.