Плюс пятнадцать ради успеха
Шрифт:
И можно было бы сказать, что отправились они по непонятному делу и неизвестно куда и зачем, если бы поверх номеров машины Калинского не была намертво прикручена многозначительная табличка, которая всем вокруг объявляла:
«Don’t Worry! Be Happy!
Just merried!»
И хотя вернулись они спустя всего час и уже без таблички, не только модная группа встречала их поздравлениями и аплодисментами. Им аплодировали
А еще, когда они вернулись на съемки, для них выпрыгнул из картонного торта и станцевал стриптизер, за которого заплатила Лариса. Жаль, я не видела не только этот стриптиз, но и лиц фотографа и стилиста. Но подруга вечером так зрелищно мне все описала, что я едва успокоилась, и, кажется, даже ночью похрюкивала от смеха.
Особенно меня позабавил момент, кода, отсмотрев стриптиз с каменным лицом, Калинский важно подошел к Ларисе и протянул ей деньги. Конечно, она догадалась, что он обнаружил случайно забытый ею чек от секс-шопа, поэтому подхватился и поехал туда вместе с приятелем. И вот — он сдал все приобретения, заготовил речь и при всех хотел провернуть разоблачение года!
Но глупый… Хоть и талантливый, а глупый этот бедолага Калинский! Кто же воюет с обиженной женщиной? Проще перед ней извиниться. Тогда она может не простить, но оставить в покое.
— Ой, что вы? — ахнула Лариса, увидев в его руках деньги, перевела взгляд на стриптизера и улыбнулась смущенно. — За все уже уплачено, не беспокойтесь! Это наш вам подарок!
— А если я не хочу этот подарок?! — рыкнул Калинский, и дракон на его плече тоже оскалился.
— Это хорошо, — залепетала Лариса и прикрыла собой испуганного стриптизера, пока тот торопился одеться. — Это хорошо, что вы его не хотите! Это, даже представить себе не можете, как хорошо!
— Лариса! — Калинский зверел на глазах, но она мужественно держалась и шептала стриптизеру, что в обиду его не даст и что из этого здания он выйдет таким же, как и вошел в него.
— Твою же!.. — взорвался фотограф. — Что, мать твою, это значит?!
— Простите, — прикрывая собой паренька, она довела того до двери и виновато прошептала Калинскому, который на нее наступал. — Просто он не такой, как… Ну, как вы и… Он только танцует, в общем! Он свой зад бережет!
Услышав, что ему могло здесь грозить, если бы не защита Ларисы, стриптизер взвизгнул и убежал. А фотограф открыл свою пасть, чтобы обернуться чудовищем и напасть на бедную беззащитную девушку, и его дракон на руке тоже посмотрел очень зло…
— Должна предупредить, — скромно сообщила ему беззащитная девушка, — что ваше странное поведение может вызвать у меня сильный стресс. А когда я в печали — я много ем. А если я не влезу в эту металлическую конструкцию… Во сколько она обошлась, кстати? Я к тому, что… Если босс узнает, что ее заказывали по неверным размерам, штрафы для заказчика будут большими, не знаете?
Калинский этого знать не знал. Но рисковать и узнавать явно не захотел.
— Вот так и делай людям добро, — обиженно пробормотала Лариса. — С меня хватит — больше никаких трат. Пусть сами себя развлекают. Судя по увиденному набору, им скучать не приходится.
Когда Калинский повернул голову и посмотрел на нее, она пугливо взвизгнула, как сбежавший ранее стриптизер, за пару секунд взобралась в металлическую конструкцию и попросила:
— Пожалуйста, давайте уже работать… Пока я еще помещаюсь. А то вы так смотрите, что очень хочется есть. Или хоть укусить… что-то… или кого-то…
Ну что сказать?
Отказывать обиженной женщине тоже не стоит. Лариса хотела — Лариса и укусила. Не без моей помощи, правда. Мне пришлось долго убеждать Матеуша, что это не для меня и что да, его любимчики заслужили, а за что не скажу, но… Губы мои пусть и немного припухли от удовольствия, а разгладились, когда я, подсматривая с лестницы двадцать девятого этажа вместе с предупрежденной Ларисой, увидела, как этим же вечером, стоило Калинскому и Корневу направиться к выходу из бизнес-центра, к ним подошел солидно одетый мужчина и важно вручил небольшую открытку. Слегка поклонившись, мужчина ушел, а два приятеля стали рассматривать, обладателем чего, собственно, стали.
— Ого, — проходя мимо них, обронил Матеуш, — мне пришлось выложить немалые деньги, чтобы купить обычный допуск в этот элитный закрытый клуб. А такая золотая карта многое открывает своему обладателю. Прекрасная возможность обо всем забыть и расслабиться.
Ковальских деловито прошествовал к выходу, сел в машину и отъехал от здания под задумчивыми взглядами фотографа и стилиста. А потом они переглянулись и…
Даже с двадцать девятого этажа было понятно и видно, что они клюнули на крючок, и нам с Ларисой стоило огромного труда хихикать как можно тише. И продержаться еще десять минут, а уже потом спуститься вниз и сесть в машину вернувшегося за нами Ковальских.
— Довольна? — хитро взглянув почему-то на Ларису, а не на меня, спросил босс.
— А при чем здесь она? — попыталась отбить я подругу, но никто и не планировал на нее нападать.
И как только мы это поняли, она кивнула и поблагодарила Матеуша.
— Спасибо.
А я пробно закинула удочку:
— Если бы еще и увидеть…
— Увы, — отказал нам Ковальских. — Вашими стараниями клуб «Твое желание» на эту ночь сменил основной профиль, так что… Я мог бы сходить. А вот девушек там не ждут точно.
— Да нечего там смотреть! — поспешно заверила я.
— Ева, — переглянувшись с Матеушем, заговорщически прошептала подруга. — Гомосексуализм не заразен.
Но я боссом рисковать не хотела, поэтому взяла с него обещание, что сегодня его в клубе не будет. А в понедельник, стоя вместе с Ларисой у перил самого высокого этажа и рассматривая в холле двух нервных типов, смутно напоминающих важного фотографа и заносчивого стилиста, поняла, что правильно поступила.
— Знаешь, — сказала я Ларисе, которая, закусив губу, наблюдала за этими мужчинами в холле, — гомосексуализм, может, и не заразен. Но, кажется, бывает крайне навязчивым.