Плюшка для Сокола
Шрифт:
— Глупости. — поспешила все же отрезать я. — Чего ты там хотел в обмен на артефакт? Посетить храм твоей богини? Так пошли!
Илез покачал головой.
— Мышка.
— Что?
— Говорю, что ты такая напуганная, словно маленькая серая мышка… Я бы не хотел, чтобы ты так шарахалась от меня.
Мы неспешно пошли вдаль по улочкам города, ориентируясь на высокий золоченый шпиль.
— Илез… — решила я прояснить наши отношения, пока они не зашли слишком далеко. — Я не знаю, что ты подумал обо мне… Но я не такая.
— В смысле “Не такая?”. — улыбнулся парень. — Не умная, не красивая… Не притягательная и страстная? Не наивная и чистая?
Я почувствовала, как багряная краска смущения заливает мои щеки.
— Не нужно всего этого! — неожиданно резко ответила я.
— Не нужно чего? — в голосе темного послышались стальные нотки. Ему не понравился мой ответ.
Что ж, но и я не пряник, чтобы всем нравиться. Если фея права… Но она не права, конечно же… В общем, если она не ошибается, то нужно закончить как можно скорее эту историю с артефактом, и не попадаться темным на глаза больше никогда.
— Не нужно считать меня игрушкой. Я не такая, какой ты представляешь меня. Мы разные, Илез. Я не понимаю, почему ты помогаешь мне, но в любом случае это противоречит всем канонам. Ты — темный, а я — светлая. От игры, что ты хочешь затеять, у всех будут одни лишь неприятности. Или скажешь, что я не права?
— Не права. — голос темного и вовсе заледенел. — Вся наша жизнь — игра. Каждодневно мы делаем выбор, рискуя собственной жизнью. Иногда нам кажется, что от какого-то слова или поступка ничего не изменится в мире вокруг нас. Но это не так. Мы каждый день рискуем, делая новый ход, отбивая особо сложные карты. Возможно, тот факт, что судьба свела нас, это всего-лишь одна из этих многочисленных партий… Но возможно, что за этой игрой есть нечто большее.
— Илез!
— Мы, кстати, уже почти пришли…
***
Илез Агкхов действительно не спал всю ночь. Сколько не силился сомкнуть веки — не мог. Ему всюду мерещилась она. Ее запах, ее движения, ее улыбка… И взгляд. Такой, что хочется в нем утонуть.
Стараясь унять бешено колотящееся сердце, темный думал о том, что ему вскоре предстоит путь домой, о том, что матушка уже подобрала ему невесту, о том, что маленькой хрупкой девочке из светлых совершенно нечего делать в Темнодаре… Но все было тщетно. Изворотливый разум, потакая сердцу, придумывал новые возможности, планы… Как и тогда, когда он заманил эту мышку к себе на День Рождения. Он знал, что Таня придет. Потому что такие девушки, как она, обычно готовы пожертвовать собой ради других…Илез знал, что она не сможет бросить родного человека в угоду собственному рассудку.
И она пришла… Вот только, кажется, зря все это он затеял, потому что девушка испугалась столь непривычных для нее традиций. Он видел, что она едва не сорвалась с крючка, когда к нему поднесли сердце Ларри, врага всего клана Соколов. Решив, что дольше не стоит тянуть, Илез поспешил увести девушку прочь из общего зала. Он хотел, чтобы в его день рождения Таня была с ним. Расслабилась… Отдала ему частичку своей светлой души. И он не ошибся… Вот только высказанная им правда разрушила всю романтику. Но это нужно было сделать, потому что там, на крыше, Илез решил кое-что для себя. Он хотел попытаться. Если не увезти ее, то хотя бы спросить совет у богини Вейи… Пусть она взглянет на эту малышку… Хотя, скорее всего, она скажет очевидное, чтобы он, Илез, Смертоносный Сокол, не связывался с ней. Потому что род темных никогда не смешивался со светлыми. И парень знал, что он не посмеет ослушаться. Но и не попробовать не мог. Это все равно, что сдаться еще до окончания боя.
Когда наступило утро, Илез быстро влил в себя чашку току, освежающего и бодрящего напитка, и поспешил к ней. Хорошо еще, что его верные друзья подсказали ему точный адрес Плюшки еще вчера вечером, до того, как он лег спать.
— Илез! — окрикнул его кто-то.
Парень обернулся, увидев мнущегося в нерешительности Данияра.
— Что ты задумал? Куда идешь в такую рань? Опять к ней?
Агкхов усмехнулся.
— Напоминаешь мне мою матушку. Она так же всегда беспокоилась, когда я куда-то уходил без ее ведома! — заметил парень.
— Сто раз тебе уже сказал, чтобы ты не связывался с девчонкой! — пропыхтел друг, но Илез его не особенно слушал.
— Я отведу ее к богини. Пусть решают Высшие силы. — сказал Илез.
— Хоть одна здравая мысль! Надеюсь, что богиня вправит тебе мозги на место!
И вот теперь Илез действительно был здесь, у ворот Архивайры. Еще несколько минут, и все то, что было сейчас важным для него, растворится, словно пыль. Вряд ли богиня разрешит каким-то образом оформить союз со светлой. А мучить и ее и себя пустыми надеждами Илез не хотел. Не любил такого.
— Заходи. — парень распахнул перед мнущейся девушкой тяжелую дверь древнего храма.
— Тут мрачно… — заметила она, а Илез только хмыкнул. Это она еще настоящей “мрачности” не видела. Когда темень, ночь, город, а на дорогах одни трупы, смрад и черные вороны.
Здесь же всего лишь пыль и тускло чадящие светильники над жертвенником, над которым тенью застыла высеченная в камне женщина. Его Плюшка долго смотрела на нее, а затем отвела взгляд, словно испугалась чего-то.
— Тшшш… Не бойся. — Илез успокаивающе коснулся ее спины. — Пойдем ближе.
Таня сделала шаг вперед, а темный видел все больше разгорающийся в ее взгляде страх. И, при всем этом, она не издала ни звука. Ни слова о том, что ей страшно и что хочется уйти.
— Она… злая? — вдруг спросила девчонка.
Илез чуть улыбнулся, ища подходящие слова.
— Богиня сурова… Но справедлива. — сказал, помедлив, парень. — Дай мне свою ладонь!
***
— Дай мне свою ладонь! — потребовал Агкхов, а его голос отразило многоголосое эхо древнего храма.
Что он собирается делать? Я заметила, как парень вытащил из-за пазухи острое, словно игла, лезвие на короткой костяной ручке. Кровь! Ну естественно! Куда же темные без их жутковатых ритуалов. И как бы мне не хотелось сейчас оказаться дома, в безопасности и покое, спасение тети Хлои было для меня сейчас важнее.
Илез легко перехватил мою руку, полоснув по ней острым краем своего странного оружия. Затем сделал тоже самое со своей рукой и, сцепив наши пальцы в замок прямо над жертвенником, дождался, пока на каменную плиту, покрытую темными разводами, упадет несколько капель.
— Это все? — шепнула я, но парень нахмурился, давая мне понять, чтобы я молчала.
Что ж. Если после этого все закончится, то я готова и потерпеть свое присутствие здесь. Тем более, что в никакую богиню темных я не верила. Как и в наших светлых богов. Однако, я ошибалась, потому что спустя какое-то время подул ветер, задув чадившие светильники. Сразу стало холодно и неуютно, повеяло каким-то могильным холодом. Я хотела было шагнуть назад, к выходу, но меня остановил чей-то смех. И я с ужасом осознавала, что знаю, кто смеется! Богиня! Каменное изваяние кривило рот в усмешке! Хоть я и плохо различала предметы в темноте, но ее лицо видела отчетливо, словно днем.