Плюсик в карму
Шрифт:
Маникюрша завороженно глазела, как разлетаются и вновь ложатся на место легкие пряди под уверенными руками презренной уборщицы. Головка клиентки приобретала все более притягательный вид. Даже омерзительная седина теперь казалась не печальным пеплом, а строгой отполированной сталью.
– Ну вот, – сказала очень довольная Сима, отложив свою адскую плойку, – думаю, месяцок продержится, а там и пора придет стрижку освежать. Она специально для маникюрши и тех, кто крутился за шторами, говорила по-нрекдольски. – Гляди, Оль. Можно за ухо закладывать, можно на одну сторону зачесать, а можно
Сима подставила второе зеркало так, чтобы Ольга оценила вид сзади.
Шикарно! Вызывающе необычно для нынешней реальности. Особенно лукавый ручеек коротюсеньких волосков, стекающий на шею.
– Спасибо, Симушка. – Оля встала и чмокнула новую подругу в щеку. – Я получила больше чем ожидала.
– Садись, куда вскочила. С лицом еще не закончили, и брови поправить надо. – Сима отступила, открывая доступ к клиентке давешней девушке, наносившей маску. – Эх, косметика здесь не в ходу. Все магия. Все иллюзии эти поганые. Нет чтобы по-честному. Карандашиком там, помадкой, пудрочкой, – ворчала Серафима в никуда.
Оля всецело отдалась умелому массажу лица, но удовольствие было прервано громкими голосами. Схлестнулись шипение Ироты, которая пыталась не пущать, и веселый басок Пашки, которого попробуй не пусти. Вот у кого с самооценкой все в порядке, внутренне улыбалась Оля. Два дня в обществе Тыри – и пацан чувствует себя примой.
– Да мы тут, в уголочке, подождем, – гудел Пашка весело, а Ирота уже икать начала от возмущения.
– Икота у Ироты, – скаламбурила Оля по-русски. – Сима, взгляни, будь ласка. Там два парня или один?
– Два. Один высоченный. Второй помельче. – Ага, зловеще улыбнулась Ольга. Пашка Мита протащил, вот хозяйка и пузырится. А нефиг было выгонять, он бы и сам ушел.
– Си-им, а тот, который высоченный, – Оле очень хотелось посмотреть на землячку, но массаж не давал, – он тоже русский.
Сима вылетела из кабинки, только ветерком от штор пахнуло. А Оля задалась вопросом: как так получилось, что в одном городе встретились трое русских? И товары в лавке у Цуэта с русской маркировкой. Чуйка хихикала и намекала, что это совсем не случайно.
Насладиться уходом в полной мере Оле не дало любопытство. Сначала она слышала разговор на повышенных тонах, кажется, Ирота даже угрожала властями. Затем все стихло. Потом хохоток Пашки и сдавленный писк хозяйки, что мужчин они не обслуживают. Господи, что Пашке там обслуживать? У него на голове волос чуть больше, чем на коленке! Потом сообразила. Этот энтузиаст неугомонный сунул нос в прайс или как-то иначе узнал, но явно нацелился на наращивание волос. Так! Надо его останавливать. Времени совсем нет. Хотя жалко так парня обламывать, когда они еще в город вырвутся?
Массажистка хлопком по плечу дала знать, что процедура окончена, и вышла. Как исчезала маникюрша, Оля даже не заметила. Ничего себе дрессура. Но оставить клиентку наедине с зеркалом – это красивый жест.
Нет, конечно, она не помолодела. Просто раньше никто бы не усомнился накинуть ей десяток лет, а сейчас она была ухоженной стильной дамой без возраста. Контраст чопорного платья и немного агрессивного, уложенного волосок к волоску боб-каре сбивал с толку ее саму. Жаль, ей не увидеть, как отреагирует на ее вызывающий затылок Ирота, задери ее икота. Но свое дело знает, зар-раза. Пожалуй, Ольга теперь услугу Хопре должна. За рекомендации.
Пашка аж привстал с диванчика, когда тетушка вышла из-за штор.
– Ну, тёть Оль!.. – только и смог промычать. Потом поправился: – Ну, Ольга Петровна!
И никаких комплиментов больше не надо, все сказано.
Под подзуживание Симы (ей не хотелось, чтобы земляки уходили) Павел таки выклянчил себе наращивание. Точнее – отращивание. Ольга не смогла отказать.
– Не больше двух сантиметров! – постановила она, сдаваясь. – Ты, конечно, молодой и здоровый, но вряд ли тебя в твоей мурлычке сбалансированно кормили. Зубы, знаешь ли, не волосы – не отрастут. И не скалься мне тут!
Фиг с ними, с деньгами, бог с ним, со временем. Неудовольствие Раима свет БигБосыча она переживет, это один раз. А ребенок будет счастлив день за днем. Кстати, чуйка подозрительно затихла и душевный метроном почти не скандалил. Так, бередило немного. Интересно, это начальник успокоился или то важное, что тревожило интуицию, уже свершилось?
А что у нас было важного? Встреча с чудесной Симой? Ну так это было предопределено, и никуда бы она не делась в разгар рабочего дня. Вон мечется ласточкой по закуткам – волосики собирает для торжественного сожжения. Вид Ироты, что обмякла за конторкой и вяло обмахивалась рукописным прейскурантом, вызывал ехидную улыбку. Заросла-то Ольга качественно, Сима с нее два совка волос настригла. Вони было… Вначале от паленого, потом от хозяйки, которая ныла, что задыхается, и требовала открывать окна-двери. Несерьезная у них тут вытяжка. Физику изучать надо, а не на магию полагаться.
Упусти Оля хозяйку, которую вынудила вернуться с порога, и ей бы отказали. Завели бы в кабинку, оценили бы беду на голове, и прошла бы она мимо Симы. Гарантированно и неотвратимо. Может, в этом и есть ответ? Чисто технически. Как причина, имевшая следствие. Хозяйка из мелочной вредности захотела покуражиться в отместку за задержку, и уборщица, а в прошлом парикмахер с тридцатилетним стажем, увидела знакомые линии хорошей стрижки, которые для прочих были безобразным хаосом. Значит, все-таки Ирота – причина бунта магически усиленной чуйки? Какая ирония!
Сима поманила Ольгу к кабинке, в которой обслуживали Павла, – посмотреть, как волосы наращивают. С позволения мадам, разумеется. Ничего впечатляющего. Красивая барышня водила по голове парня чем-то вроде камушка-окатыша размером с кулак. Чтоб девушке было удобно, рослый Пашка сполз на неудобном стуле вниз и замер в позе морского конька. На физиономии удовольствие пополам с досадой – ему бы с красоткой пококетничать, да куда там. Подзабылось уже, как это – барышень клеить. И башка чешется – аж вибрирует. Чтоб не начать чухаться и не лезть руками под артефакт – не дай бог, оволосеют, – Пашка подсунул ладони под тощий зад. Но дело шло.